Хофтгор. Один из немногих сохранившихся в Этом Мире действительно людских городов, загнанный на самый край Среднеполья (или Миттлерфельда, если говорить на людской манер).
Само Среднеполье, зажатое меж гор на севере и Склочного Моря – на юге, уже очень давно превратилось в густые леса и сады эльфов, но на западе еще держался небольшой клочок наделов пшеницы и ржи. Средь сих полей то тут, то там стояли людские деревни, да хутора, а прямо в центре этого скромного государства можно было найти Хофтгор, на котором все и держалось.
Чем был известен Хофтгор? Да ничем. Только если вспомнить производимый в нем хофтгорский шнапс – неплохую такую бренну*, но гномы из Ротберга уже давно сместили людей с рынка. Потому что… потому что гномья "бакбренна" была вкуснее и лишь на пять серебряных дороже за бочку.
Да и делали ротбергские виноделы гораздо больше бренны за год. А потому о хофтгорском вайнбранде знали обычно лишь в самом Хофтгоре. И гордились, конечно же.
Кроме вайнбранда этот городок был известен лишь своими древнющими людскими зданиями и стенами, которые могли представлять интерес для путешественника как… как памятник истории. Но не более того, ведь их построили лет триста назад, и построили гномы.
Вот и весь Хофтгор.
Правил городом обербюргермайстер, избираемый Бюргермайстерратом (Советом Бюргермайстеров), должности в котором передавались по наследству в соответствии с Гезетцбюхом – огромной такой книгой, куда еще те же триста лет назад были записаны все законы, правила и порядки.
И дорогой читатель совершенно правильно сейчас подумал, что примерно три века назад Хофтгор был основан ордманнами в соответствии с их представлениями об идеальном городе. Но времена Бога Закона в Среднеполье прошли, и все заметно изменилось. Кроме, конечно, названий и незыблемого Гезетцбюха.
Итак, наша история началась именно здесь – в Хофтгоре. В теплый, но не очень жаркий летний денек, когда с востока чуть поддувал приятно освежающий ветер, а Хютерово Светило то и дело пряталось за облака, подсвечивая их ярким нимбом по краям.
Прямо на центральной площади, в ее изголовье высилось четырехэтажное немного мрачноватое каменное здание, называемое Регирунгсгебёйде. Или Дом Вожака, если говорить на родном орочьем.
И потому наша история здесь началась, что прямо перед двумя главными, тяжеловесными, окованными сталью, практически черными от старости дверьми стояла Альтарина. Стояла и стучала по ним крепким чугунным кольцом, специально для того триста лет назад и предназначенным.
И вот. Случилось! С протяжным, жутковатым скрипом суставов каменного голема эти двери отворились, впуская внутрь Альтарину и вместе с ней нашу историю…
Внутри оказалось немножко прохладней, но не так жутко. Стены были увешаны изящными канделябрами с коптящими потолок свечами (да, орднунгманны презирали окна на первом этаже – «Что за глупость! Ведь любой вор через него проберется внутрь, не говоря уже о вражеском армии»), но все-таки здесь было достаточно светло. И даже уютно, надо признать – яркие ковры в красно-оранжевых тонах, гобелены и пара изящных статуй определенно эльфийской работы.
Суровый страж в симпатичных (иного слова Альтарина подобрать не смогла) доспехах, которые никак не шли к его суровости, посмотрел бумаги молодой колдунской ученицы и отправил ее на второй этаж, в комнату ожидания. Наверх вела широкая, помпезная лестница, достойная короля, и, миновав ее, один коридор и два поворота, Альтарина, наконец, вошла в соответствующую комнату.
Здесь уже было окно! Не очень большое, но из него с улицы проникал солнечный свет, свежий воздух и некоторый шум белого дня. Помимо окна, комната не отличалась убранством от всего прочего – то есть все было на высшем уровне. Витые канделябры, бирюзово-голубой ковер, два гобелена с зелеными лесами и картины с густо-синим морем и солнечно-лазурным небом.
В какой-то момент у Альтарины захватило дух, насколько это все хорошо смотрелось вместе, но она быстро взяла себя в руки, ведь цель ее визита была серьезной. Даже очень.
Наконец (а казалось, прошла вечность, хотя на деле не более двух ударов сердца), в комнату зашла служанка в голубом платье и фартуке цвета морской волны и заявила, что обербюргермайстер пока занят и примет Альтарину чуть позже. И судя по той скорости и уверенности, с которой она отчеканила «обербюргермайстер», работала барышня здесь уже не первый год. И затем она ушла, оставив девушку наедине с нашей историей.
Дверь отворилась снова лишь через пять минут. И вошел Он.
Нет, не обербюргермайстер, а совершенно незнакомый Альтарине темный эльф. Гордая осанка, пепельный воск кожи, широкие плечи, острые, изящные черты лица, будто бы неведомый мастер десятилетиями вытачивал его лицо. Мягкие движения, невероятная грация и удивительные глаза разного цвета…
Он плавно вошел, словно он танцевал… но просто шел… при этом как будто бы танцуя… но все же идя… Иными словами, это было очень грациозно. И в тот же момент служанка, вошедшая в комнату через другую дверь, округлила то ли от ужаса, то ли от восхищения глаза, и чуть не выронила из рук поднос со стеклянным кувшином воды.
Вернее выронила, но поймала… но все-таки выпустила… хотя и удержала… чуть не уронив… Иными словами, ей повезло и ничего не разбилось.
Эльф обернулся на ее беззвучный возглас, а волосы его белоснежными шелковыми струями качнулись на воздухе, как будто бы паутина, но прекрасная, волшебная паутина! И служанка не выдержала и таки выронила этот поднос.
Стекло разлетелось вдребезги. Вода плеснула в стороны. А служанка лишь нервно сглотнула, глядя прямо в глаза этому неземному, небесному существу. Чудовищными усилиями она взяла себя в руки и в момент осохшим горлом промямлила:
- Су… сударь, Обербюрбер… обербюргейбей… - она напряженно сдвинула брови, вдохнула и продолжила: - Обер. Бюргер. Майстер. Примет Вас чуть позже… Не желаете ли Вы тия*… али… пряностей каких?..
Снова сдвинув свои тонкие брови, но теперь как-то совсем жалостливо, она добавила тихо:
- П… пожалуйста…