Остаток пути Мордекай проделал практически не двигаясь, не снимая шлема и не произнося ни слова. Было похоже, что насчет задания ничего не было ясно не только ему, а значит, смысла в расспросах или дополнительной суете не было никакого. Шевелились только губы арбитра, беззвучно произнося обращенные к духам его оружия, брони и прочего снаряжения литании, да изредка поднесенная к голове кисть возвещала о смене канала связи, на который был настроен его радиопередатчик. Он вообще любил слушать переговоры отправленных в поле команд. Следуя от частоты к частоте, от задания к заданию, от отряда к отряду он будто бы жил теми, чужими жизнями, получая от них, зачастую, куда больше эмоций и впечатлений, чем от своей собственной.
Вот отчет о приведении в исполнение спешно вынесенного смертного приговора. Голос исполнителя сухой, уверенный и лишенный ненужного налета эмоций. Формулировки четкие. Решение взвешенное и разумное. “Призрак”, пожалуй, даже улыбнулся бы, не будь это столь неуместным в данной ситуации.
Вот запрос поддержки. На фоне явно слышны многочисленные резкие хлопки чего-то крупнокалиберного, злые нечленораздельные крики и басовитое рявканье нескольких “Vox-Legi”. Вызывающий диспетчера арбитр старается казаться спокойным, но близкое к панике напряжение буквально сочится из наушника. “Кто-то из молодых”, — с досадой отмечает про себя Мордекай, хмуря скрытые шлемом брови.
Вот диспетчер монотонно зачитывает следственной группе вводную по свежему убийству. Мелкий чиновник Адептус Администратум, закрытые изнутри дверь и окна, отсутствие ламп во всех светильниках, голова аккуратно отделена от тела и помещена в морозильную камеру. Так похоже на интересующие его дела, что, будь он гончей, уже скулил бы, переминаясь с ноги на ногу, и ронял слюну. Но на гончую нацепили ошейник, и затянут он ой как туго.
Вот список…а, впрочем, к варпу все это. Даже умиротворяющий гомон голосов тысяч судей сегодня только раздражал. Чертова инквизиция. Им всем, всем семерым надо было быть там, вместе со своими братьями. С “желторотиками”, что попали в засаду, с вериспексами, прочесывающими место преступления, в поисках хоть каких-нибудь улик, со штурмующими склады контрабанды и подземные нарколаборатории бригадами регуляторов. А они вместо этого готовятся быть эскортом, транспортом и пушечным мясом. Чертова инквизиция.
…
— Слушаюсь, экзекутор, — негромко пробасил Мордекай, поднимаясь на ноги. Время для раздумий, кажется, прошло, и он был этому несказанно рад. Остались только его щит, его дробовик и его долг. Достаточно для того, чтобы прожить еще один день. В любом случае, что бы их ни ждало впереди, вряд ли это будет хуже, чем лезущие в голову сомнения. Сомнения ведь нельзя пристрелить…