Фаэлар, сколько ни вглядывался, не мог отличить ветер в листьях и на кустах от движения скрытого магией от их взора колдуна, который между прочим и лететь мог, раз уж крылья имел, хотя, вполне возможно, крылья были рудиментарными и для полёта не использовались, иначе зачем ему ехать верхом на ворге? Ворон Алькаэля тем временем спорхнул с плеча товарища, отправившись искать колдуна, хотя как это сделать птица себе слабо представляла, не обладая должными навыками и без способности видеть невидимое.
Пируэты в небе, которые исполняли орлы, чтобы двое всадников, сидящие на них, могли дотянуться друг до друга, заслуживали отдельных похвал, ибо их для этого тренировали едва ли не с рождения, когда они были только маленькими орлятами. Итогом стало прозрение Эларена, который тут же заметил взмахивающего крыльями колдуна, который готов был уже взлететь, и поразил его очередным мистическим лучем, разбившимся о призрачные крылья, что укрыли его уже который раз.
Сколько он еще сможет так прикрываться было неизвестно отряду эльфов, но известно Вииштасу, который не желал ждать пока его силы иссякнут, и поднялся в воздух, переводя злобный взгляд с чародея на орла, который того нёс. В миг перед тем, как он дочитал своё заклинание, на морде полукровки отразилась злорадная улыбка, а затем Калада в брюхо ударила огненная стрела.
Ничего такого, что нужно было Фаэлару, у Тауринье в запасе не было, потому жрецу оставалось лишь покачать головой и развести руками, когда старший орёл, нёсший Эларена с Эстой, закричал, подняв голову к небу. Тут же запахло палёным мясом и перьями, крылья Калада судорожно дрогнули, а затем уже бездыханное тело начало заваливаться на спину и падать.
Эларен видел, как сделав своё дело, колдун планирует на своих широко раскрытых крыльях обратно на землю. Вместо того, чтобы бороться с видящим его чародеем Вииштас убил трёх зайцев одним выстрелом, избавляясь и от быстрого орла, и от двух его всадников, которые должны были разбиться.
- Я могу спустить тебя, - выкрикнул орёл, несший Фаэлара, когда увидел гибель командира, и гигантской стрелой спикировал туда, куда Эларен стрелял до этого, надеясь своим телом зашибить подлеца. Желание мести смешалось в нём с яростью из-за гибели других членов отряда, чьи души требовали отмщения, и с чувством долга, потому что им нельзя было вернуться с поражением. Победа или смерть, и нет другого пути. - Держись!
Чтобы не сбиться с пути, Сатва сложил крылья, глядя только вперёд, несмотря на то, что ветки сильно хлестали его, а молодые деревца ломались, сталкиваясь с мощной грудью. Лишь перед самой землёй орёл расправил крылья, замедляя падение. Хруст ломающихся деревьев смешался с хрустом его костей, и благородная птица распласталась на земле с обвисшими и не работающими более крыльями, но Фаэлара на землю доставила в целости.
Видно было, что Сатва желал сказать что-то, но мог только хватать клювом воздух и буравить взглядом лес в поисках невидимого врага.
Тадкант в свою очередь не стал идти на столь необдуманные действия, и поднялся выше, чтобы его не достала огненная стрела, если колдун еще раз решит стрелять.
- От моей смерти не будет пользы, - пояснил он своё решение эльфам, затем развернулся и кивком указал на приближающихся позади пятерых всадников на воргах. - Они будут тут через минуту или чуть больше. Если успеете забрать у колдуна то, что вам нужно, я заберу это, но остальные не смогут уже уйти. Решайте, что важнее и лучше.