Выбираясь из подземелья и проходя мимо изображения Аэрдри Фаэньи, Алькаэль задумался про своего пернатого приятеля - последние дни они нечасто вместе, так как птице по душе был простор и открытое небо, с которым в подземелье очевидные сложности, а уж заставлять его у проводника не было ни малейшего желания. Вот разве что уговорить? Но и то, разведчик из него в узких коридорах сомнительный, так что пусть себе летает в свое удовольствие.
Ноги сами несли эльфа по дороге, факел освещал скудный участок пути, спутники ускоряли шаг - всем хотелось на ночлег оказаться не боги знают где, а в более обжитых местах, и это было просто чудо, что Марон-Пончик не наступил на птенца, который притаился на краю лужи, которая гордо изображала озеро посреди тропы. Пончик как раз собирался ее обойти, но то ли потому что хоббит был трусишкой, то ли потому, что ростом меньше остальных - но он заметил, что вот это нечто - не камень, а что-то все-таки живое. И еще большее чудо, что топор Карха Чернобородого не сделал из одного мокрого комка перьев - два. Уделив какое-то время нервному смеху, чертыханию и обиженному карканью, компания двинула дальше, и много лет спустя Алькаэль все еще задавался вопросом: что ему тогда стукнуло в голову, какая такая блажь ему втемяшилась, что вперед после той встречи он шел уже с птенцом в руках, черным, как ночное небо если погасить все звезды, маленьким, как кулак, но уже достаточно сообразительным, чтоб отличить кусок хлеба от пальцев?
Какое-то время им пришлось привыкать друг к другу: эльф не любил, когда ему садятся на голову (в обоих смыслах) и гадят на плечо, вороненок не любил источников перегара в тавернах и оставаться в одиночестве - по крайней мере надолго. Оба любили вареную картошку, свежий салат и свежий ветер, но вот если Кррк мог спрятаться от дождя в капюшон эльфийского плаща, то бродяге самодвижущаяся сухая карета не светила. Максимум - телега с мягким товаром, на котором можно посидеть и дать ногам отдохнуть.
Птенец вырос, уже не помещался даже в пустой капюшон, но по-прежнему не любил дождь и пьяных, особенно которые хотят познакомиться поближе. По-прежнему любил кататься на плече (но с пониманием улетал в сторону в некоторые ответственные моменты), спокойно и иногда даже с интересом относился к присутствию других не-пернатых, и даже гавкающих и мяукающих четвероногих (если они с должным пониманием относятся к его присутствию, ага). А вот Алькаэль выяснил, что с вороньей точки зрения тушеная капуста - сущая гадость, яичница - пойдет, но лучше с кусочками мяса, и что будет разумно предупреждать любопытных о том что "пальцы не совать....".
Наконец-то выбравшись на поверхность, проводник посмотрел вокруг - где-то теперь птиц? Давненько они не общались по-душам...