Ноги, казалось, сами собой вынесли эльфов из подземелья, а желудки их уже начинали жестко напоминать о том, что ужинать-то давно пора. Впрочем, для привычных к походам солдат и гостей Эверески подобное проблемой не было. Поесть ведь можно было уже в Сером доме, потому что если расстелить поляну посреди крепости прямо сейчас, то высок был риск к полуночи оказаться всё еще в пути и повстречаться с кем-то из тех, кто Алькаэля отправил в мир иной. И средств на еще одно воскрешение кому-либо у отряда уже не было.
Последние лучи заходящего солнца цеплялись за кромки плывущих в небесной выси туч, словно стекающая в воду из затухающего вулкана лава. Тучи же медленно плыли на запад, словно желали столкнуть последние признаки солнечного дня за горизонт и оставить полноправной правительницей надкушенную кем-то луну, сонно взирающую на эльфов сверху вместе с просыпающимися прислужницами-звёздами. Только Лараэр нигде не было видно.
- Что? Почему нельзя? - Удивлённо пискнул птенец, а затем, кажется, понял, что с ним говорят на его языке, и повернулся к отцу. - Пап, почему?
Орёл дернул крыльями и посмотрел на птенца, а затем на заговорившую наконец-то на их языке шаманку.
- Потому что это её друг. - Спокойно пояснил отец.
- А почему она дружит с едой? - Удивился орлёнок.
- Потому что эльфы не едят червей. - Так же чинно ответил орёл сыну.
- А что же они тогда едят? - Искренне удивился малыш, вернув озадаченный взгляд на Лараэр.
- Много разного. - То ли папа не знал, то ли просто не желал подробно объяснять.
Этот ответ заставил мальца задуматься, и он повернулся к маме, которая молча чистила перья после охоты.
- А почему ты его не ешь? - Раз родители не знали или не хотели говорить, то почему бы не спросить у странного создания. Орлёнок обратился к шаманке, привалившись к краю гнезда. - Давай съедим вдвоём. Я тебе покажу как!