Трава, окрашенная кровью, скользила под ногами. Шевалье, сражённый заклинанием одной сестры и клинком другой, пал, но на его место заступил другой. В руках Алена теперь был арбалет: но целиться в узком горле ущелья, перегороженном спинами Жанны и Луиса, было неудобно, очень неудобно: риск попасть в своих был велик, как никогда. Стрела Ирена чудом пролетела под рукой Луиса, и его противник пошатнулся, но тут под ноги храмовнику бросился разъярённый пёс, пьяный от запаха кровь и опасности. Луис едва не упал. Едва. Меч ударил в стену ущелья, оставив на камне глубокую царапину, высек каменную крошку; один осколок попал Луису прямо в лицо, и по лбу потекла горячая кровь.
Противник, выругавшись не по-орлесиански, нанёс удар псу-- один точный колющий удар-- и переступил через его дёргающуюся в конвульсиях тушу, надвигаясь на Луиса.
Ещё несколько минут ада, наполненного лязгом клинков-- и узкая горловина ущелья расширилась. Место, где вы сражались с виверном. Место, где всё ещё лежала его туша, в луже тёплой крови.
Здесь было больше пространства для манёвра. Франц присоединился к дочери, отражая выпады противника кинжалом.
-- Ну что, поняли, чего стоят дю Лаки? -- он рассмеялся, подмигнув Жанне, и...
Болт. Он вонзился Францу точно над ключицей, и веселье на лице у дю Лака-старшего сменилось удивлением и обидой.
-- Что...?! -- прошептал он.
Стреляли сверху. Арбалетчики заняли позиции прямо над вами, по обеим сторонам ущелья. Золотые маски блестели на солнце.
-- Дубина! Думал, наш господин позволит уйти вам живым?! -- рассмеялся шевалье, стоящий перед Жанной. Что-то странное было в этом шевалье. В его грубом смехе. В его выпадах... Но когда было об этом думать?
Крик-- короткий, захлёбывающийся. Хорад упал на землю, пытаясь выдернуть стрелу из горла. И Этель... Кажется, арбалетчики оценили опасность, исходящую от ведьмы. Магесса рухнула к ногам Ирена, а из её тела торчало два болта.
Карта