— Помяни, Боже Фарлангн, в вере и надежди живота вечнаго преставившихся заблудших верой, братьев моих человечьих, яко Благ и Человеколюбец, отпущаяй грехи и потребляяй неправды, ослаби, остави и прости согрешения ихЪ и невольная, избави ихЪ вечныя муки и даруй имЪ причастие и наслаждение вечных Твоих благих, уготованных любящым Тя. Аще бо и согреши, но не отступи от Тебе, и несумненно милостив тому буди, и веру яже в Тя вместо дел вмени, и со святыми Твоими яко Щедр упокой: несть бо человека, иже поживет и не согрешит. Но Ты Един еси кроме всякаго греха, и правда Твоя правда во веки, и Ты еси Бог путников и поиска и человеколюбия, и Тебе славу возсылаем, Фарлангн, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Шпигель забубнил заупокойную молитву, осеняя знамением Оорта склепы вокруг.
— Где захоронен упокоенный вчера раб божий Иеремия? — спросил Шпигель Пейрорта, успокоив душу молитвою.