Трехречье. Восток.
Люгер раскрасил кончики крыльев красной краской, помолился Селестии на счастье и отправился на войну. Чтобы духи сохранили мужчину на войне – жена зажгла огонь в расписном глиняном кувшинчике и с тех пор каждую ночь зажигала свечу, надеясь что доброе пламя Всемогущей Селестии сохранит бойца на войне.
Женщина молилась далекому Аликорну и зеленым деревьям, молилась звездам в недосягаемой вышине и туманному Стражу, надеясь что именно ее муж вернется с войны. А люди уходили, опадали осенними листьями, снимались с мест. Храбрые мужи погибали. Возвращались к родным домам горской пепла…
Люгеры идут на войну! Летит от деревни к деревне грозная весть – Война, война, большая война началась!!! Чадные дымы возносятся к небу чтобы сообщить окрестным селениям страшную весть – Война началась!
Давно уже засиделись люггеры в обороне, теряют свои границы и территории – теряют могилы стариков и родовую память. В шестом веке Аликорн повел крылатых людей на войну.
Раскрасив цветные перья в тревожно алый цвет, люгеры ринулись в самую гущу боя. Поначалу – иберы вместе с мятежниками быстро опрокинули селестианцев, но верные заветам Аликорна – люгеры быстро учились. Копьеметалка- чтобы бросить копье дальше и прицельнее, щит – чтобы защититься от вражьего дротика, крепкие могучие крылья за спиной, чтобы нападать на врага сверху.
Слабые люгеры, как долгое время казалось им самим, оказались свирепыми бойцами! привычное к нагрузкам тело, мощные мышцы. Враг силен, но и мы не хуже! Со зловещим чавканьем входили дротики в крепкие тела иберов, с хрустом, обрубались крылья у мятежников. То не зверство. То сама жизнь – убей, или убьют тебя и твоего сына, изнасилуют жену, в муках вырежут всю семью. Сожрут кости. Растащат тела на мясо. Предадут забвению…
К концу века, селестианцы сумели отвоевать часть своих древних владений (22.07, 22.06), а также заселить приграничье (23.06), (23.07). Густо заросшие травами, проглянули из под земли белые камни древних люгерских храмов.
Селестианцы пошли бы и дальше окрыленные долгожданным успехом, но из лесов выползли карлики Рен…
Традиционно рены любили своих свиней.
Свинину ели на праздники, если в будни, ели в священные дни суровой аскезы и в праздники самой веселой обжираловки. Свинина на углях, свинина под углями, свинина на огне, свинина подкопченная на дыму. С горькими травами, без трав, с личинками, без личинок. Сырая. Подтухшая. Заветренная. Подмокшая. Свежая, трёхдневная. Всяко-разная. Свина потреблялась в огромных количествах, потреблялась с чавкающим урчанием и хорошей драчкой за обед.
В шестом веке, благодаря крылатым люггерам, рены открыли еще один секрет изготовления свинины…
С ревом, бранью да пьяными бессвязными выкриками, орды уродливых карликов верхом на свиньях врезались в беззащитный люгерский тыл. Нападения крылатые ожидали откуда угодно, но не отсюда. Досадная оплошность! Нанизанные головы крылатых украсили собой пики, макуаитли щедро испили вегетарианской крови.
- Тьфу, тьфу, тьфу! И чего эта вокруг нас? Справа живут бабы и слева бабы! – Недовольный воин добивал дубиной люгера. – Арлеиньё нападает, вот крылатый тоже нападает, да еще и корешки жрет, будто это мясо. Тьфу на вас! Как жить, спрашивается, как жить нам в этом грубом, материалистичеком мире?
С хряском, лопнул череп крылатого. Радостно хрюкнув, боевая свинья занялась мертвым телом.
- Была ты трава и росла на солнце.
А вот пришла моя кабана.
Моя кабана. Такая красивая и толстая.
Сожрала траву и может быть однажды сожрет меня.
Никому не выстоять одному. Ха-ха-ха!
Зеленокожий философ Шань Чи нежно погладил свою чавкающую свинью. В лесах ему нравилось больше – зато у крылатых женщин много занятных горшков и разноцветных перьев. Из перьев можно сделать красивый головной убор, а горшки это и вовсе песня!
Благодаря мастерству люггеров, очень скоро рены познали секреты томленной свинины и хорошенько проваренной хрюшки в ароматном бульоне. Жирная похлебка согревала сердце и веселила желудок.
Множество оружия и полезных в быту инструментов, меняли лесные рены за обожженные на солнце горшки и кувшины. Одна беда! Горшки быстро портились, быстро разбивались и требовали замены. Сами же рены лепить из грязи ничего хорошего не умели.
Война с люггерами, благодаря демоническому мечу проходила успешно, однако нашествие ороков замедлилось когда на смену мрачным соснам пришли мелкие дружелюбные рощицы. Обласканные солнцем. Умытые дождем. Отвратительно дружелюбные и пропахшие благими намерениями. Добрые рощи Селестианцев.
Рены морщились и чихали, даже свиньи куксились и хрипели. Новый лес ренов напугал! Наступление замедлилось, а потом и вовсе как-то само собой захлебнулось. Рассвирепевший Тань Чень в отместку замучил своего нового хранителя.
Неторопливые бхараты основали в шестом веке новые города. Названия вселяли в нацию осторожную надежду: «Первые шаги» и «Новый рассвет».
Благодаря конной езде, все дальше расходились люди Чулха Керахвале чтобы нести людям свет разума. Кто-то тянулся к Новому Богу, иные отступали на далекий юг, чтобы спасти свои древние алтари посвященные темной богини Кали. Мелкие бунты, мелкие стычки. Больших не было – не в характере бхаратов биться против власти, да и власть не слишком-то лютовала, принося пусть и небольшие, но все-таки плюсы. Благодаря конским стадам отступил голод, шаманы научились лечить гнилые ступни и холодную горячку. Проредили разбойничьи стоянки крепкие воины, многие деревушки страдавшие век за веком от нашествия грабителей, были отстроены заново.
Бунтари отступали почти без жертв, иные сдавались вместе с семьями, предчувствуя свою горькую судьбу. Иные убивали себя сами. Иные, собрав собственное отчаяние в тугой комок злости, нападали на людей Чулха-Керавале чтобы погибнуть на копьях с честью. Как это и поется в древних песнях о Кали Смертоносной.
Как бы там ни было, в конце века владения Триумвирата расширились. Между новыми стоянками зародился неуверенный торг. Большой же торг шел с Панийцами.
Увы! Оплатить труд ткачей бхаратам почти нечем – многие возжелали прекрасных, тонко исполненных тканей, цветных да великолепных, но кумыс и конское мясо плохая плата за хорошую ткань. Панийцы и сами умелые охотники, поэтому на пищу менялись неохотно. Конникам же в обмен предложить больше нечего. Все чаще, торговля заканчивалась стычками, все чаще слышались угрозы и недовольство.
Если они умеют что-то делать, а мы не умеем - следует отобрать у них это искусство!
Так говорил народ.
Пусть Чулха Керавале вещает о высоких материях, но бхараты всего-лишь люди. Зимы всё дольше, дожди все более холодные, все чаще невыносимые ветра гонят едкую стужу от гор. Теплая, прикрытая шкурами ткань жизненная необходимость в этих суровых восточных краях…
Неторопливо текла жизнь бхаратов, также неторопливо тянулось бытие Дракканисов. Ящеры не привыкли менять свои традиции слишком быстро, и все же, в жизнь пришли изменения.
У нации появился новый предводитель Ашшай Сихур. Указы нового владыки теперь пишут на крепких дощечках, сохраняя знания. История более не разрозненная череда фантастических сказок – история дракканисов единая нить, увековеченная в памяти народа при помощи букв.
Однажды на табличках было записано следующее:
«…Ведется на с-с-севере торговлишка занятная с торопливыми крылолюдами! Крылатые эти странно выглядят – вместо чешуи у них розовая кожа, а на спине прорастают уродливые отростки кои именование имеют крылищ-ща. Крылатых этих с каждым годом становится все меньше. Все меньше привозят на торг чудной посуды, приятной такой посудишки для народища драккансов!
Истребляют крылатых некие дикари иберы с запада. А востока, нападают на розовокожих уродливые торопыги по имени – рен-ашш-рен. Рены эти народец непостоянный и глупливый, священным зверем именуется у них гнусная хрюкала. Хоюкалы эти глупы и свирепы как и самые торопыги рен-ашш. Ренши эти чем-то похожи на дракканисов, усмешка судьбы! Но живут много меньше а поклоняются странной штуковине с речением Таньшш-Шшшшань.
Иногда рен-ашш нападают на народища дракканисов, тогда приходится нам выходить на поле брани и убивать глупых реншшей. Дело это глупое. Но ренш глупы, глупы хрюкалы реншей - они уважают только силу!»
Панийцы основали первые суды – по странному стечению обстоятельств очень скоро самые важные должности были заняты арлекинами и богатыми ткачами. Бедных людей радостно отправляли на суд. Но если кто-то слишком сильно начинал верить в загадочную надпись: «Перед Гаудимом все равны», то игральная яма становилась делом времени.
Впрочем, не все и сразу, не каждое событие свершится в раз по мановению крыла Бармаглота! Так говорят кропотливые ткачи, сплетая разрозненные нити в единое целое. В иных судах что-то и получалось, - в присяжные там попадали люди справедливые, а большое число порой уберегало присяжных от подкупа да черных запугиваний. Разумеется, не всегда. Но порой приговоры выносились справедливые, а сами судьи становились добычей мудрых чеширов.
И все же, арлекины становились проблемой, особенно в конце века, когда удалось перенять секрет изготовления деревянного меча. Вооружившиеся клоуны, одетые в цветастые ткани поглядывающие сверху вниз на простых смертных – эти самые арлекины все более впадали в разврат. Гаудиум сотворил своих детей для развлечений! Помимо игральных ям очень скоро в обычай вошли страстные оргии, вдыхание наркотических кореньев и мужеложество. В конце концов, жизнь Гаудиума коротка – так отчего не испытать в ней все и сразу?
Так мыслили воины, отвлекаясь от кровавых приграничных походов. Снимая с себя кожаный доспех и отправляясь на отдых. Пусть Бармаглот силен, но стране нужны бойцы и защитники - а крепче арлекинов среди панийцев никого нет. Пусть сказочный дракон играет в свои нелепые суды, пропахшие кровью и потом воины знали простой секрет – Предводитель не может расформировать орден с вековыми традициями, а если он даже попробует это сделать…Ха-ха-ха. Представьте себе нашего бога Гаудиума, смеющегося страшно и жестоко! Вот и развлекались клоуны так как умели - издевались над простым людом, отнимали то, что хотели отнять, не брезговали садизмом и уважали страстный секс. Живем-то ведь один раз! Кто знает, когда убьют тебя на границе?
Помимо арлекинов, назрела еще одна проблема. Докучливые, скучняки бхараты приходили к границам за меном на ткань. Но кроме своей приевшейся конины предложить им больше нечего – панийцы покупали лошадей, но животные эти редко когда приживались в развесёлых землях.
Все чаще приходили ткачи на аудиенцию с Бармаглотом, возмущаясь неравным торгом.
- Наши охотники и сами в состоянии добыть для себя пищи! Но ткань стоит дороже чем какое-то молоко и несколько кусков жесткого мяса. От зари до зари мы гнем спину в короткий летний сезон, чтобы собрать больше хлопка. Растет он лишь в теплой области приокеанья, вдали от пагубных ледников и холода. Края там жаркие и дикие, множество сборщиков гибнет от болезней. Не легче ткать из шерсти зверей, сходя сума от безысходности и скуки. Ибо мы Па любим веселую жизнь, монотонная работа для нас пытка! О многомудрый, запрети эту проклятую торговлю!!! Дикари-бхараты полнятся ненавистью, все чаще приходят они с ссорой вместо мира. Несколько караванов было недавно разграблено, несчастных же торговцев избили до полусмерти. Разве нет у нас арлекинов чтобы защитить честь простых ремесленников? Или созданы эти поганые клоуны только для пьянок и наркотического угара!?