И вновь пыльная дорога, наполненная постоянной тревогой. За себя, за время, за пациента. Впитывая кожей сухой ветер гоняющий пыльные облака над караванной дорогой, Алекс вслушивался в дыхание лежащего пред ним Эдгара.
Кивнув Лоу, (знание группы крови в нынешних временах даже некоторое достижение), Алекс, задумчиво доснаряжая магазин пистолета, ответил ему:
- Когда будем подъезжать к городу, надо будет кого-то отправить впереди, чтобы нашёл чистую комнату, где долгое время не было пылящих вещей, или просто, которую недавно хорошенько вычистили...
Некая мысль лапочкой зажглась в голове доктора.
- В трубе есть больница? Глупо на это рассчитывать, но стерильная операционная палата существенно повысит шансы на успех операции.
От монолога его отвлекло подача сигнала. Тревога от сигнала опасности сменилась кое чем иным - уверенностью в то, что добром путешествие не кончится. Представлялась эта уверенность в виде красочно взорванного домика как раз по пути их следования.
Засада.
Засада, которая знает, что про них знают, стало быть, не попытается выпрыгнуть со словами "кошелёк или жизнь", будет действовать крайне быстро и жестоко, ставя своей целью убить караванщиков. Иначе, зачем взрывать наблюдательный пост?
- Это каждый поход такие приключения? - Алекс позволил небольшому количеству напряжения вытечь в неуместную шутку. - Или в нашу честь постарались?
Всё это время врач сжимая рукоять пистолета, судорожно шарил глазами по округе. Уж если его убьют, он хотел бы хотя бы знать, кто это сделает, чтобы по ту сторону жизни, когда представится необходимость отчта, он мог смело заявит: "Меня убил двухметровый обдолбанный рейдер из пулемёта", а не грустно констатировать "я убился об окружающее пространство".