I век. Когда ты смотришь в небо - ты видишь только далекие звезды. Когда ты смотришь в воду, ты видищь не только далекие звезды, ты видишь еще и воду и дно и рыбу. Какой глупец после этого будет смотреть в небо?
Маримэры расселялись далеко от места, где первый маример вышел из морских вод. Путешественники находили удобные заводи полные молюссков и рыб, и вскоре вся их родня переселялась туда. Росли примитивные шалаши из веток, коры, обустраивались прибрежные скалы, жарилась на кострах рыба. Подрастали дети, кто-то оставался в растущей деревне, а кто-то уходил дальше по побережью - искать место получше. Маринерам всегда было интересно, что там дальше, за поворотом, за горизонтом.
И стали они называть свой полуостров - Иберика, весь континент, всю землю - Тера, а море, что омывало Иберику - Мара.
Иниго.Иниго был плохим пловцом. Быть плохим пловцом среди маринеров означает быть голодным, осмеянным и отверженным. Однако именно ему пришла в голову идея плавать, держась за кусок дерева. Пусть другие смеются, но Иниго только фыркал на их смешки. Зато он мог удаляться от берега дальше, чем другие и где рыбы было больше. А потом он нашел дерево, плавающее дуплом вверх, куда было удобно складывать пойманную рыбу. Как-то за раз он поймал больше, чем все жители его поселения вместе взятые. И тогда над ним смеяться перестали, а некоторые даже стали копировать.
Чем больше маринеров стало пользоваться бревнами для плавания, тем больше мелких дополнений они стали вносить. Стали обтачивать нос, чтобы бревно меньше сопротивлялось волнам, стали сами выдалбливать или выжигать место для груза, а потом кто-то придумал влезать на бревно самому, ложиться и грести руками.
Уже при жизни Иниго стал очень известным, а когда он умер, его тело положили в его барку и отправили в последнее путешествие к Гидросу. И говорят, что сотни табулонов пришли к телу Иниго и сопровождали его барку, толкая ее в отрытый океан, пока солнце не село и не скрыло величественную процессию.
Так маримеры стали пользоваться барками.
ИнесВ гористых холмах Иберики издревле существовало растение канюма с длинными тонкими листьями. Маримеры часто использовали их для крыш своих шалашей, однако оно было несъедобным, и плохо горело (да еще и выделяло едкий дым). Некоторые шаманы пользовались канюмой, чтобы слышать в шуме прибоя голос Гидроса, но другой пользы от нее не было.
Инесс, как дочка шамана должна была собирать канюму для своего грозного отца. Она была хорошей ученицей и старалась во всем угодить ему. Как то раз отец отправил ее и братьев на поиске и те принесли обратно в стойбише огромную охапку конюмы. Чтобы она не пропала, Инесс положила ее в яму. Однако, через несколько недель оказалось, что в яме скапливалась вода, и конюма вся вымокла. Инесс пыталась высушить ее на солнце, но трава приобрела странный цвет и была непригодна для ритуалов. Вся экспедиция пошла прахом и Инесс ждало суровое наказание.
Инесс пришла к отцу с повинной головой, но тот слишком любил свою дочь и приказал вместо нее, наказать злосчастную траву. Десять человек были камнями и дубинками канюму, а Инесс белая от страза смотрела на экзекуцию. Отец приказал ей выкинуть побитую траву, ожидая что это будет хорошим уроком для дочери. Однако Инесс обнаружила, что трава канюма, будучи размозженной приобрела гибкость, сохранив крепкость.
Так маримеры научились делать веревку.
Веревке нашлось множество применений. Теперь крепкий острый камень не просто вставлялся в дубину, его можно было привязать к палке и сделать копье или топор. Шалаши стали крепче, когда бревна скрепляли веревкой. И каждый миример теперь подпоясывался перевитой веревкой, называемой в народе - инесской косой.