Взрывом оборвалось житье мирское. С криком ворвались звери-нелюди в гнездо родное, принялись скопищем рушить привычный мир кобольдов. В колодцах и банях кровь вместо воды. Дети и женщины разорваны, растерзаны - лохматые душегобы не снизошли до рабства и плена.
Льонер был там. Все запомнил, проклиная фотографическую память. Как секира ломает жизни. Как мать бессильно закрывает собой детеныша, отдавая свою душу за несколько секунд жизни её чада. Как лопается яйцо кобольда, плавясь в огне.
Его спасла Иглогрива. Четким командным голосом она заставила его выйти с ней из бывшего дома, ставшим жуткой ловушкой, и прихватить с собой ее ларец.
Выбравшись из битвы, он обещал себе отомстить за поступок дворфов.
Что сможет извести всех этих тварей до последнего младенца. Но потом.
Кровавая пелена вновь спала голосом Иглогривы. Разобравшись с сундуком, он услышал про караван людей. Мерзкие лысые обезьяны ничем не отличались от своих мелких сородичей, поэтому смерть человека эквивалентна смерти дворфа. Оружие он трогать не стал, взял свою лопатку. Наскоро окопавшись по правую сторону от дороги, он принялся помогать перекапывать дорогу, строго по плану.