Местная канализация мало чем отличалась от прочих, виденных мною за годы скитаний – запутанная сеть подземных тоннелей, желоба и протоки для нечистот, стоки придорожных канав и ливневых решеток. Ни о каких трубах – деревянных или металлических - речи здесь пока что не шло, поэтому содержимое свободно переливалось, как хотело и куда хотело, радостно булькало под ногами, словно приветствуя нежданных гостей.
Я чуть втянул воздух носом, скривил губы в злой улыбке:
- Не спешите, Эльстер. Чувствуете запах? Это запах свободы. Жизнь пахнет цветами и дерьмом, но последним для таких как мы – чаще. А теперь – несколько моментов. Первое, - протянул коллеге оструганную палку. – Возьмите. Идём как по болоту. Никогда не ходили по трясине? Сегодня ощущения будут схожими – прощупываем дно, а потом - шагаем. Второе – не спешим, но и не ползём как черепахи. Третье – самое важное: если вы видите во тьме синие огонечки, то останавливаетесь, и смотрите сколько их. Если вы наблюдаете дюжину красных огоньков рядом друг с другом - реакция должна быть та же. Но! Если вы видите две дюжины зеленых точек, огней, светлячков - да чего угодно, собранных в две, - я замешкался, подбирая слово, - группы, то вы немедленно делаете ноги, куда угодно – лишь бы дальше от них, с максимально доступной скоростью. И последнее – если вы видите красные, синие, зеленые огоньки вразнобой, - делайте что хотите – орите в голос, молитесь, убегайте, но это значит, с вероятностью в четыре пятых, что тем же составом и в той же комплектации – две руки, две ноги, одна голова, из канализации не выберемся. А теперь, после столь обнадёживающих речей – пора в дорогу, - я поправил намокший шарф на лице. От ткани ощутимо несло уксусом, алхимическим дезинфектом и спиртом.