- Ваша память не гримасничает, она жрёт вас поедом, с чавканьем и хрустом, - говорю я леди, полушутливо-полусерьёзно. – Впрочем, не думаю, что у нас двоих она лучше. А пташки… хочу показать один старый фокус. Да, если вы любите птиц, то наверняка он будет весьма и весьма неприятен.
То, что должно быть сделано, не нравится и мне самому. Обратиться к своей дурной крови, продемонстрировать даже не сотую - тысячную, миллионную часть ее способности, из-за которой человеческая (и не только!) ненависть ползет по пятам за нашей фамилией почти восемь сотен лет.
Именно крохотную частичку. На большее, без посторонней помощи, если можно так назвать непосредственное явление кошки, её капризы, и сказку под названием Безымянный Шёпот - не способен. Зато – жив… и в здравом уме. Вроде бы. Пока что.
Пересадить одну из птичек на край стола, смести в кучку хлебные крошки - пусть клюет. Вторую - осторожно спрятать в ладони и высадить подальше, в стороне.
Серебряный медальон - к первой.
«Прости».
Кошель с инструментами - к первому пухляку. Большой скальпель - не то, малый тоже не подойдет - крупноват, грубоват. Ланцет, обыкновенно используемый для вскрытия и чистки разнообразнейших нагноений? Пожалуй.
«Прости».
На мгновение прикрыть глаза, заглянуть в себя, во тьму, где нет ничего, кроме пустоты, черной, мертвой, напоминающей по своей консистенции залитые во флакон чернила.
Вернуться в реальность.
Распускается серая грубая нить, освобождая крылья. Осторожно взять одно из них, чуть отвести в сторону.
Синица, маленькая серо - бело - черная птичка, смотрит. Смотрит... с любопытством? С осуждением? С осознанием и пониманием?!
"Ты похож на кислоту, которая..."
Тревожно блестят маленькие глаза - бусинки, мелькают в них отголоски страха.
По серебряному медальону скатывается на доски стола капля крови, возникшая словно бы из ниоткуда. И еще одна.
«Прости».
Я начинаю шептать, беззвучно, одними губами. Старые, давно забытые, загубленные, убитые, изношенные слова, ставшие для меня (и не только для меня) - величайшей ложью. Слышанные неизвестно когда и где.
Словно надеюсь, что красные капли, срывающиеся с украшения на стол, исчезнут, испарятся, развеются как дурное наваждение. Остановятся.
«…Une vie d'amour
Que l'on s'était jurée
Et que le temps a désarticulée…»
Бесполезно. Очередная алая дорожка расчерчивает серебряную поверхность.
Ланцет в левой руке чуть подрагивает.
"Успокойся, чёрт тебя дери, иначе загубишь все!"
«…Jour après jour
Blesse mes pensées…»*.
Сталь вгрызается в птичью плоть одним движением. Годы практики дают о себе знать - инструмент стремительно рассекает сухожилие. Спланировать пухляк сможет, взлететь - уже нет.
Ланцет с капельками крови, несколькими клочками пуха со звоном выскальзывает из пальцев на пол. Плевать.
Искалеченное существо - на ладонь, крохотные коготки отчаянно пытаются уцепиться за складки кожи.
К окну. Комната кажется необычайно просторной, заполненной черно-серым, липким, густым туманом. Туман пахнет кровью, и серой, серой, сгорающей в адском огне, на котором, несомненно, жарятся мои предки, и на который, несомненно, когда-нибудь попаду и я.
Из угла навстречу делает шаг невидимая для остальных фигура. Широкополая шляпа, маска на лице, черный плащ и длинный тесак в руке.
УБИЙЦА: Никогда…никогда бы не подумал. Вы страшнее меня.
ДОКТОР: С чего бы?
УБИЙЦА: Я убиваю только живых. Без издевательств. Раз - и всё. Я не могу мучить, пытать мёртвых... тем более - ради собственной прихоти.
ДОКТОР: Заткнись, щенок, иначе Кошка сожрёт тебя с потрохами. По моей просьбе.
КОШКА (подтверждающе): Мяу!!
УБИЙЦА: молча отходит в сторону.
Распахиваются ставни. За ними - внутренний двор, поросший невысокой травой, пробившейся через желтоватую почву. Серая городская стена - здесь же.
Облизываю губы, откашливаюсь.
- Как вы думаете, дамы и господа, что будет с пташкой? - оборачиваюсь.
Чёрт. Даже голос не мой. Бесцветный, сухой, отстраненный, шелестящий.
Голос «невидимки» в углу.
Убийцы.
Уцелевший пухляк поднимает головку, отвлекаясь от крошек.
Под медальоном уже натекла небольшая красная лужица, но украшение продолжает «плакать».
Мир начинает раскачиваться, цвета становятся более яркими, режущими глаз. Это плохо, очень плохо, но выбора нет – дело надо довести до конца.
________________
* - строки из не менее известного стихотворения, чем предыдущее упомянутое.