Плачет и чувствует спиной, как вытягиваются в недовольную ниточку губы Элтона. Да чтоб его, не червонец она, чтобы всем нравиться! Хоть и те, что вокруг, привыкли к червонцу.
Ты всего лишь можешь говорить. Ты никогда уже не будешь в порядке. Они убили тебя.
- Я притащу тебе Феникса, обещаю, Эд. Поверь. Пожалуйста. Мне. Мелкой.
Мелкой можно верить, Мелкая не умеет врать своим.
Говорит тихо, но уверенно. Возвращает самой себе себя. Сильную, неумолимую, сладкую тем, кто ей нужен, но и терпкую, кислую тем, кто по другую сторону, Регину. Ту, которую несколько лет не принимала собственная колыбель. Ту, которая умеет добиваться и вернулась в колыбель матерью, центровой уркой, шапкой.
Больше к этому разговору никто из них не вернется. Ни при всех, ни в одиночестве - у них другая доля. Другой смысл. Другой удел.
Регина только понимает, что никогда не тронет Бритву. Он, сломанный, стал сегодня родным - как бы уродливо не звучало.
Он теперь наместник ее среди всех.
Идет, долгими улицами пробирается к заколоченной церквушке на окраине. Испепелить это здание власти еще не добрались. Петляла нещадно, пока шла, но лишь мальчишку на хвосте приметила и то, что скрылся он на ее подступах к церквушке - улыбается, себя такой вспоминает и как сама следила и предупреждала о чужих около. Так же грязно наверное следила, а может чисто - а мальчишку приметила лишь оттого, что все маневры их ей с детства известны?
Крохотное окошко в заколоченной двери. Стук. Стук.
Тишина.
Повторить. Стук. Стук.
Открывается оконце - руку просунуть. На безымянном пальце этой руки желтое колечко, а под колечком наколочка заветная - ее и показывает, откинув камень драгоценный кольца с хитринкой в сторону. Крохотная, не более сантиметра точечка. Ее им и нужно. Разрешают войти.
- Где шныренок?, - требовательно спрашивает, скидывая на стол три тысячи кредитов.
- Дело по твою шею, митька*, и по всех. Льюис Гастон. Достаньте мне о нем все.
"СЕНТИМЕНТАЛЬНОСТИ???"- ревет Ястреб. Регине хочется схватить Элтона за горло и душить, ломать его шею тонкими пальцами, ей хочется долго убивать за то, что посмел тронуть, посмел запачкать названием "сентиментальности". Хочется, но наружу не просачивается ничего. Хотите знать, как разламываясь внутри от боли или злости, быть снаружи спокойной и даже довольной? Хотите знать, как стать снаружи милой? Хотите знать, как показаться обаятельной? Спросите Регину Барреа.
- Вы очень похожи на своего отца. И эта россыпь родинок на щеке, как у матери...
Регина вскидывает бровь вверх. Давненько ей не приходилось удивляться.
- Знаете, Регина, между людьми столь разных сословий-призваний не может быть дружбы. Но, верно, родись Ирвин аристократом или же родись я вором мы стали бы неразлучны. Это сейчас нет разницы в сословиях-призваниях, просто потому что Император Элькора смел эту разницу своим деспотизмом. Все люди одинаково хотят одного - быть свободными. Хотят и объединяются.
- Вы действительно так хороши, Гастон, как говорит о вас город?
Регина устало снимает клипсы с ушей и растирает мочки. На самом деле она раздевается - крохотная деталь, еле различимый намек, всегда читаемый мужчиной, улавливаемый вибриссами его подсознания.
- Я не плохой, не хороший, Регина. Я лишь делаю то, что должен, и стараюсь делать это хорошо.
- И что для вас означает делать хорошо работу человека у власти?
- Попытаться вернуть людям толику свободы. Ничего больше.
- Отец никогда не упоминал о вас, Гастон Льюис, поэтому не уверена, насколько вам можно верить...
- Полосатый, - прерывает он.
Тогда Регина понимает. О Полосатом отец поминал. Всякий раз, когда девочка спрашивала о шраме на лодыжке, говорил "След меченого, был бы смертельным, если бы не полосатый". Кто тот неведомый полосатый Регина не знала, отец отмахивался от ответа всякий раз, в воображении девочки это был маленький бог, которому стоит молиться время от времени. И она ведь так и делала - "Полосатый убереги".
Регина вспоминает и смеется сама себе. Возвращает клипсы ушам - ей больше не нужны уловки.
- Вы знаете, Гастон, между нами мог бы завязаться роман. Жаль, разные сословия-призвания.
- Признаю, вы настолько хороши, Регина, что по поводу межсословных романов я бы поспорил. Но женат и уважаю свою супругу.
Барреа одобряюще улыбается и встает:
- Была рада узнать о вас, Полосатый. Мне пора.
- Но вы, верно, зачем-то пришли сюда, Регина? В дом Гастона Льюиса не просачиваются так просто женщины.
- Под вас копают траншею, Гастон. Я должна была узнать что-нибудь очень отвратительное, получить за это нечто очень-очень нужное мне. Всем. Но ваш ежедневный туалет - недостаточная информация. А копаться в вашем прошлом с моим отцом, где уверена найдется масса интересного, я не стану из памяти отцу и полосатому. Тем более так совсем не интересно - ведь вы сами рассказали мне почти все. Вы - тот случай, когда Регина Барреа сломала зубы. Уже более суток десяток знающих людей находятся неотлучно около вас, ваших близких, вашего прошлого, но они не нашли ничего. Поэтому я пришла сама. Теперь уйду, память отца мне дороже.
- Вы рано собрались уходить. Я пожалуй знаю, что вы можете дать тем неведомым, копающим под меня. Получите - что желаете. Я в итоге выйду сухим из воды, можете быть спокойны. Раз между нами не выходит романа, позвольте мне стать вашим другом.
- Нам нужен этот "Ренессанс". Это наш шанс.
Это моя колибри. Спасибо, папа!
- Элтон, вы чудо. Бритва, собери всех. Это шанс. Это самый шикарный шанс из всех, устраиваемых нам судьбой за последние пять лет. Выдвигаемся через пять минут. Я стану говорить с капитаном.
Регина не умеет управлять звездолетами, но Регина Барреа умеет управлять людьми.
- Марк, выясни все о каждом из экипажа. И, пора, пора сделать "винт". Самое время.
"Винт" - кодовое название подготовленной мини-диверсии. Винт - несколько локальных взрывов под резиденцией Императора. Это не полноценная акция сопротивления, хоть они готовят и такую, это - усмешка. Усмешка Ястреба Императору. Император не пострадает, что ему сделается за пару часов, на которые в резиденции последствиями взрывов будет перекрыты свет, вода, заблокироны двери, будет взломано управление всех аэрокаров в радиусе 200 метров вокруг дворца, пока не заведут запасной генератор? Ничего не сделается этому ублюдку. Но это ее усмешка призвана не для того, чтобы убить. Это для того, чтобы отвлечь, чтобы отряды вояк забегали что крысы по подвалам, стали неустанно шариться среди подземных этажей в поисках людей сопротивления, устроивших ЭТО. И никого не нашли. Так улыбается Ястреб, нарисованный там всюду, там, под землей Ястреба больше, чем где бы то ни было.
Оборачивается идти к себе, у двери только замирает и говорит спиной.
- Бритва, отправь к ветерану Мурку.