Не получив ответа или хоть какого-то отклика на предложенный план, Шепард нервно поджал губы и сосредоточился на конструировании устройства.
Сложно было кого-то винить и что-то требовать в сложившейся обстановке. Среди всех присутствующих он был, пожалуй, единственным человеком, кто хоть как-то сталкивался с нестандартными ситуациями. Но тогда было проще, тогда были командиры и начальство, которое говорило, что нужно делать. Говорили "Идти на штурм" и Голем шел, занимал позиции и держал оборону. Говорили "Сражайся или умри" и вновь Голем шел, сражался и умирал. Его собирали по частям и вновь возвращали в строй...
Ковыряясь с деталями, Шепард всем своим существом прочувствовал ответственность, которую несут командиры. Ответственность не за одну, свою жизнь, а за жизни сотен и тысячи бойцов, которых вынуждены отправлять в бой.
Шепард с лёгкостью был готов пожертвовать своей жизнью, но оказался не готов принимать решение за других. Тем более, что другие были лицами гражданскими, почти не знакомыми с военным ремеслом.
Будь здесь хотя бы полк, рота или взвод космодесанта, хотя бы десяток бойцов с которыми прошел горнило войны, всё было бы иначе. Чёрт побери, даже десяток новобранцев из учебки были бы лучше, чем группка научников в белых халатах. Загнанные, испуганные, отчаявшиеся, рассчитывающие на чудо, которого не будет. Ибо на войне чудес не бывает. Они смотрят на него, сверлят взглядами спину, на что-то надеются и ждут. Ждут, что безопасник, такой спокойный и невозмутимый, найдёт способ спасти всех. Ведь они привыкли, что с экранов галопроекторов пропаганда вещала "Космодесант не знает страха!". Знает, ещё как знает. Каждый раз перед высадкой трясёт и выворачивает наизнанку. Тело покрывает липкая испарина пота, мышцы костенеют, а разум вопит о грядущей опасности, пытается придумать тысячи оправданий, лишь бы только не нестись в железном гробу на штурм очередного вражеского укрепления... Так было и в первый раз, так было и в последний, так будет каждый раз, к этому невозможно привыкнуть. Единственное, что отличает простого человека от десантника космической пехоты, так это умение посмотреть страху в глаза, побороть его, обуздать, не дать поглотить и лишить воли. Космодесант очень хорошо знает свой страх и может его контролировать. Он тысячу раз будет бояться, возможно даже больше, чем ничего не понимающие научники, инженеры и тех состав, бегущие прочь от опасности. Но он всё равно будет сражаться, сражаться с врагом и собственным страхом.
Так было на Иштване, когда первая волна десанта обрушилась с орбиты на вражеские укрепления. Из десяти тысяч бойцов, до поверхности дошли только три тысячи. Остальных, размещённых в десантных капсулах, сбивали ещё в атмосфере. Две тысячи смогли расчистить плацдарм для второй волны, а когда начался второй штурм, то в живых оставалось чуть менее тысячи. И каждый сражаться за десятерых...
Шепард облизал пересохшие губы и попытался проглотить сухой комок, застрявший в горле. События штурма Иштваана пронеслись перед внутренним взором.
Нет, он не мог, не имел права подвести людей, которые рассчитывали на него. И пусть запчастей не хватало, проклятое устройство никак не хотело собираться. Но и опустить руки он не мог. Лучше хоть какое-то движение, действие дающее надежду окружающих, чем немая констатация обречённости.
От работы и размышлений, Шепарда отвлёк тихий голос одной из сотрудниц и ожидая худшего, Макс моментально развернулся всем корпусом, ощетинившись оружием.
Он быстро оценил обстановку, понял на что показывает девушка. Вернув аккумулятор в лазерную винтовку и буквально за один шаг преодолел расстояние отделявшее его от каталки с развороченным телом, схватил рукой и передвинул к двери, поставив её поперёк. Одна нога упёрлась в край каталки, а вторая упёрлась в пол, образовав небольшой редут. Эфемерный, на долю секунды способный задержать противника, но всё же способный подарить лишнюю секунду-полторы. Всё таки после увиденного, смятого железа и разодранных тел, сомнений не оставалось, этот рубеж обороны сомнут моментально.
Ощетинившись оружием, Макс замер словно стационарная артиллерийская установка. Возникла неловкая тишина. А Голем, словно завороженный, смотрел то на дверь, то на мигающую лампочку.
Понимание происходящего пришло достаточно быстро и Шепард кованным голосом произнёс:
- К бою готов. Открыть переборку...
Собственно то, о чём сейчас думал Макс сводилось к одному. Субстанция сминавшая железо, словно упаковочную фольгу, не нуждалось в открытии замка электронными методами. А раз так, значит кто-то другой пытается проникнуть в помещение. Кто-то другой, мог быть только сотрудник станции и не важно нормальный он или сумасшедший. С человеком Макс готов был справиться, и даже не с одним. Тем более, два ствола и небольшое заграждение дадут достаточно времени чтобы оценить степень угрозы и то, кто находиться с той стороны и в каких количествах.
- Джон, открывай. По моей команде будь готов закрыть переборку...
Макс повернул голову и осмотрелся, прикидывая, достаточно ли он занимает места в проходе, чтобы в случае стрельбы с той стороны, снаряды пришлись в его броню и не задели научников. Вроде бы достаточно.