JackWalters.
- Господин профессор!
Знакомый женский голос. Оборачиваешься, ищешь взглядом источник звука. Потом понимаешь, что в помещении никого нет. Шумит динамик опять:
- Господин профессор, это Клара, Клара Секар!- Девушка явно не в себе: никогда не слышал её настолько испуганной.- Вам нужно срочно покинуть лабораторию! Они убили всех остальных лаборантов! Скорее, поторопитесь! Я встречу Вас у кабинета ГлавМеда, я знаю, как нам выбраться. Избегайте любых встреч, здесь происходит чёрт знает что!..
Ещё один вдох, и вторгшееся в реальность воспоминание ушло, оставив после себя лишь щекотливое чувство тревоги. Холодок прошёлся по коже, и всё вернулось на круги своя. Глаза привычно всмотрелись в алое пространство капсулы. Разбитая панель, кажется, облита чем-то бордовым. То ли краска, то ли кровь. Осколки по всему полу - удар был сильным. Внизу, на полу лежит пистолет, кем-то небрежно брошенный...
Здесь было жарко: шёл бой, к счастью, единственная жертва его - управляющая панель, которую уже успели к тому моменту активировать и настроить. Возможно, были и другие... Кто-то, кого пришлось из капсулы выкинуть... Да, так и было. Тяжесть их ещё тёплых тел в руках, безжизненные глаза... Два или три человека в таких же комбинезонах, с такими же страхами, не сумевшие выиграть в лотерее спасения.
Гаресста.
Поспешные действия едва не свалили девушку с ног: удивлённая собственной неуклюжести, она вжалась в стену, силясь хоть как-нибудь сохранить равновесие. Голова казалась сплошным металлическим тазом, разогретым до белого каления и разбитым ударом тяжёлого молота. Забегавший было по капсуле взгляд стремительно остановился, когда содержимое желудка подошло, казалось, к зубам. Прежде, чем закрыть глаза, увидела, что пожилой мужчина напротив сделал то же самое.
Дыши. Дыши глубже. Дыши спокойней. Дыши ровней. Мрак подступает со всех сторон, обхватывая разум, впиваясь в уши, глаза и ноздри. Кровь струится из носа в губы, а с губ на подбородок, но это пройдёт. Должно пройти. Вдруг - яркая вспышка! - какая-то сильная идея проникла сквозь невежество забвения.
Беги, беги дальше. Позади темнота, потушенные из экономии фонари городского освещения. Впереди - спасение берлоги, в которой удалось найти временный приют по пути из пункта А в пункт Б. Он сзади, бежит, кричит что-то. "Клара! Клара!" Орёт. Очередной мудак, решивший, что ему дозволено большее, нежели остальным. Он захотел завладеть твоим телом и не очень обрадовался, получив в ответ отказ в виде удара в пах - девушкам так можно.
Правда, Клара тоже не ожидала обнаружить у очередного мудака заряженный пистолет, которым он не побоялся воспользоваться - видимо решил, что парням можно так. К счастью - запоздало, слишком долго собирался с силами и начал преследовать девушку лишь тогда, когда она уже выходила из подъезда.
И вот Клара бежит, а мудак бежит следом за ней и стреляет. Ему не везёт - мажет. Но следующая пуля вполне может оказаться последней. "Клара, вернись! Клара, стой!" Голос пытается быть сладким и дружественным, но на деле так и сочится насилием и болью. Он почти плачет от бессилия, но всё ещё полон разрушительной энергии.
Клара, вернись. Клара, стой.
Crash Bandicoot.
Новое рождение далось с трудом: резкий приток свежего воздуха металлом отозвался в горле, грудь ныла, словно рёбра сошлись друг на друге. Стремительное движение глазами вызвало приступ тошноты, в ушах загудело. Почувствовал на губах привкус крови: течёт из носа. Виски обдало жаром, и показалось, что сейчас ещё раз потеряешь сознание, но обошлось: завис на грани между дурным сном и болезненной явью. Закрыл глаза, не в силах больше видеть раздражающее мелькание.
Силясь успокоиться, обратился к памяти. Сначала решил, что окунулся в бездну и всё же потерял сознание. Но потом что-то сломалось, и всплыли в уме крупицы знания - жалкий остаток былого многообразия.
Девушка рыжеволосая. Смотрит печально глазами тёмно-синими, ищет отклика во взгляде. Одна она осталась рядом. Младшая - самый поздний ребёнок. Волосы в мать, глаза в отца. Рядом трое подростков неуверенно переглядываются. Один - старший - грустней всех глядит, но тем не менее суров. Генрих. Назван в честь деда. Знакомые тёмно-синие глаза. Через год поступит в академию. Второй щурится на солнце, еле сдерживая слёзы. Третий всё это время думал, что дед уедет ненадолго, но только сейчас понял, что дед может улететь и насовсем. Все четверо знакомых и милых сердцу фигур вдруг начали отдаляться, замахали руками, выказывая всячески, что будут скучать и ждут скорой встречи. Прощались так, пока совсем не стали мелкими точками.
Тоскливо стало на душе.
Nfikf.
Боль падения постепенно отошла, сменившись тупой пустотой в голове. Что-то шумело на заднем фоне, но безрезультатно.
CHEEESE.
Резкая и громкая активность несомненно дала о себе знать: стоило наглому юнцу закончить фразу, как от лица его отошла кровь, тонкой струйкой вытекшая из носа. К горлу подступила тошнота, а в ушах загудело что-то совершенно потустороннее. Стало плохо, очень плохо, и еле-еле удалось сохранить равновесие. Агрессивный пыл тоже немного спал - в силу собственной очевидной уязвимости.