- Сэр Ульрих, - сказал Вигго, - вы можете оскорблять меня сколько вам угодно, это не выведет меня из равновесия по одной простой причине. Я не могу никак сердиться на вас.
Он внимательно выслушал Валара и кивнул тому в ответ.
- В чем-то вы совершенно правы, в чем-то нет.
Вздохнул.
- Человеческая жизнь бесценна. Убивая человека или любое иное мыслящее и разумное существо, мы убиваем целый мир. Иногда это необходимое действие, но большей частью можно этого избегать, верно. Если - великан и раздавлю человека, не зная, что он вообще разумен, это тоже трагедия, но мое незнание отчасти сглаживает мою вину. А если я убиваю людей, зная, что они разумны, убиваю их для своего развлечения, удобства или просто из прихоти, причем делаю это самыми изуверскими способами и знаю, что я причиняю им боль и страдания, можно ли списать все на отличие моей психики от человеческой? Уважаемый ведьмак, ваши слова справедливы во многом, просто у меня нет ответа для вас пока. Я сам не решил, как правильнее будет поступить. Полотно судьбы не терпит суеты, но и не прощает ошибок.
Вигго прошел по туннелю немного назад.
- Здесь есть дверь, - сказал он, ткнув пальцем в стену...
В этот момент дверь, на которую указал Вигго, открылась. Человек, стоявший по другую сторону двери, был незнаком никому.
- Прошу, - он поклонился и сделал приглашающий жест, - я принял вид, более привычный вам, хотя могу принять любой. Вы победили, я принимаю свою судьбу и мое желание тут не имеет никакого значения.
За дверями открылся полутемный зал с тринадцатью расположеными по кругу овальными возвышениями и натхо сказал:
- Очень странное совпадени: вместе со мной вас тринадать. Нас всегда было тринадцать до того момента, когда нас победили люди, а каравод похитили и спрятали. Я был так близко к тому, чтобы овладеть ими снова, но я проиграл.
Арсений (видимо это был он) осветил зал, Вигго, Ланселот и остальные вошли внутрь...
- Что ж, - сказал Вигго, - кажется, наступает время разговоров.
- И да и нет, - ответил натхо. - Но я слышал, о чем вы говорили здесь, и я хочу сказать нечто. Мы никогда не верили в то, что люди, наш домашний скот, станут настолько разумными и могущественными, что научатся проявлять то, что сами называют милосердием. Возможно, мы не замечали этого у вас, возможно, у тех людей тысячи лет назад, когда мы правили здесь, ничего подобного не было. Я удивлен.
Говорил он медленно и довольно бесстрастно.
- По человеческим меркам мы были абсолютным злом. Это невозможно исправить. Невозможно искупить и невозможно простить. Мы никогда бы не поняли этого, но я остался один. И долгие годы искал каравод, единственную возможность вернуть мое сообщество (это слово он искал прежде, чем произнести). И за это время немного изучил людей. Я не знаю, какое решение вы примете, но я хочу, чтобы вы знали. Мое сообщество - это зло для вас. Я знаю, каравод у вас. Уничтожьте их в огне. Мы можем только попирать других и очень плохо умеем учиться и сопереживать. Вы можете мне верить или не верить, но я, как разумное мыслящее существо в ваших терминах, повинен в более, чем миллионе смертей. Тот из вас, кто назвал цифру, ошибся в десять с половиной раз. Искупить это невозможно. Я могу сделать одно доброе дело в человеческом понимании. Я могу стать любым человеком. Не принять облик. А стать. Я не буду притворяться, я стану им, чтобы прожить жизнь. Состариться. И умереть. Как любой из вас. У каждого из вас умер кто-то, кто мог бы жить, находиться рядом, любить и быть любимым. Кроме...
Тут Натхо указал на сэра Ланселота.
- Кроме вас. Вам я ничем не могу ...
Он поглядел на Вигго.
- Вы здесь главный. Я знаю, что мои слова не имеют веса. Я не боюсь смерти - исчезновения моего "я". Я не боюсь одиночества. Я прошу о том, что считаю более всего похожим на человеческую справедливость.
Вигго, не проронивший ни слова на протяжении всей речи натхо, бесстрастный и молчаливый вздохнул.
- Хорошо. Пусть все, кто есть тут, выскажутся.