Без лишней спешки Ульрих забрал свои вещи, уважительно кивнув Айронсайду. Он не стал рассыпаться перед своим врагом в слащавых благодарностях, но и язвить тоже не стал. Просто кивнул – как равный равному, а потом приложил мизерикорд к своей груди.
Дом. Память. Долгая череда лет и поколений - гемландцы умеют ценить собственные вещи! – страна эта небогатая, все что создано руками человеческими, должно храниться как можно дольше передаваясь от отца к сыну.
«Это мои яйца и мой член…» Так когда-то Ульрих шутил в более благословенные времена. Рыцарь прикрыл глаза, порезав ладонь правой руки тонким кинжальчиком. Чтобы признал хозяина! Улыбнулся старым воспоминаниям. Спрятал оружие.
Фляга все еще была полна вином – далекое эхо далекого прошлого, когда он еще был свободен и бродил по миру пьяным бродягой, не зная ни любви ни горя. Нет! Ульрих не желал вернуться в то легкое время. Ни одного мига рядом с Мэльей Ши со Ли он бы не отдал обратно. Ни за что! Даже безумию он не позволит вырвать воспоминания о своей любви.
Это была волна. Счастье и смысл жизни. Это был дар Божий – Его касание. Лучшее доказательство веры, доказательство Его присутствия в жизни каждого человека. Любовь! Любовь, которая согревает оледенелое сердце заставляя тебя впервые в жизни думать не о себе, а о ком-то другом.
Мелья мертва, но любовь будет жить вечно в сердце Ульриха – ни одной женщине он не подарит того, что подарил своей птичке Мэлье.
Ульрих более не стал пить ведьмачье зелье – слишком странно и магически оно действовало. Оно забирало боль. Но Ульриху нужна была вся его боль, каждая её частица чтобы помнить о Мелье. Пока ему больно – он будет помнить и безумие не заберет его память. Ему должно быть больно, очень больно! Это вира Мэльи Ши со Ли.
- Л-леди В-ва-алькирия, пы-пойдемте. Н-не стоит нам разделяться. Ч-человечек этой кы-коробки м-мёртв…но мы с-сами сы-скоро у-увидим что пы-произошло на таможне. Так я ды-думаю. А м-магия м-маленьких эльфов...она, я ды-думаю, и-истощилась. Шкатулка вам не о-а-тветит.