- Я могу дать тебе кое-что получше зелья. Зелье ничто по сравнению с тем, что я могу использовать. Эту вещь дал мне мой отец. Посмотри, - она протянула ему маленькую аптечку, показывая незатейливую коробочку, - он изобрел ее сам. Великий ученый. Его очень ценили на моей родине. Эта штука меня не раз выручала.. И Мэль.. - совсем тихо прошептала Феари, - выручала.. Позволь мне помочь тебе, родной? Клятвы это твоей не нарушит.. ведь это сделал человек. Своими руками. Мой отец. Ты мне веришь?
Она ненавидела себя в этот момент. Она линчевала себя, распинала, сжигала заживо и проклинала. Не было ей больше веры, не было в ней больше принципов. Ей хотелось ему помочь. Ей нужно было ему помочь. Любыми способами. Пусть однажды правда раскроется, и он возненавидит ее всей душой, она не пожалеет об этом. Ведь, если он позволит - она сможет ему помочь. А это было сейчас самым важным, наиглавнейшим во всем, что происходило вокруг. Она врала во имя Ульриха, во имя Мель, во имя Валара и самой себя. Долбаная вера, что же ты делаешь с людьми? Хоронишь их заживо, обещая несбыточное после смерти. Тогда, когда это уже совершенно не будет иметь значения.
Феари чувствовала себя истинной ведьмой, встречаясь с такими ситуациями. Ей хотелось спалить все церкви дотла. Сжечь заживо всех святых, и освободить набожных от напасти. От вечной кабалы их верований и заповедей. Какими бесчувственными и слепыми к чужому горю нужно быть, чтобы внушить людям, что то, что им может помочь, не соотсветсвует их вере. Феари хотелось биться головой об стену. Она не понимала. Она_не_понимала. А потому безбожно врала. Пусть она будет ведьмой в своих, а потом и в его глазах. Пусть будет кем угодно. Только он пусть будет жив. Полон ненависти к ней, но жив. Больше ей ничего не надо. Потому что она верит в жизнь. И живет во имя любви.