Жаркий пар неприятно облизнул рану на ноге – все-таки под бинтами скрывалось обнаженное, изъеденное мокрыми корками и гноем мясо – рыцарь вздрогнул от боли, прижимая руку к ноге.
Присел на полку, пытаясь разглядеть Наёмника в этой смертной тьме. Снял рубаху, бросив ее себе на плечи.
Попытался расслабиться, выкинуть из головы свою проклятую ногу и отдаться жаре. Этому странному священному месту где положено молиться и терпеть муки.
Он сидел на полке и грелся. Слишком сильно он промерз – все куда-то бежал, все гнался за своей мечтой. А теперь Мэльи больше нет, он проигрался в пух и пах, и будущее превратилось в вязкое, страшное болото.
Оно и раньше пугало рыцаря подступающей болезнью. Безмыслием. Этой жуткой правдой что однажды он забудет все на свете. Перестанет быть человеком. Превратится в слюнявого безмозглого идиота.
Ульрих вздохнул. Он никогда не верил в любовь, считал что всё это выдумки менестрелей, что это не для него – такие вот забавы и глупости. Но он встретил любовь вопреки всем своим убеждениям. Поверил, будто может спасти свою женщину. Будто может спастись сам. Стать семьянином, завести детей.
А теперь Мэлья ши Мо ли мертва и невидимые молоточки зло отбивают в ушах: не уберег, не уберег, не уберег…
- П-пожарче бы…Т-там к-камни да? Нужно лить воду н-на эти кы-круглые раскаленные камни чтобы м-мокрети в воздухе становилось больше? – Рыцарь прижал ладони к больной ноге. – М-может польём?
Зябко поведя плечами, задумался над вопросом Наёмника.
-Хэй, В-валар, а ты н-не задаешь легких вопросов…Вот лучше бы п-про пивко м-меня спросил, или п-про м-мои впечатления от таверн встреченных н-на пути. Девочки, выпивка…Для м-меня дурака в самый раз вопросы. А ты о Боге. О м-мымоей любви к нему...Ну. Б-будь я пьяным я бы т-так ответил на этот вопрос, а ты-трезвым эдак…А сейчас я половина н-на пы-по-о-по-аловину…и к-как говорить не знаю.
Прикрыл глаза.
- Я т-тебе так сы-скажу о м-моей любви…с-скажу к-как полудурок…и так скажу, к-как в Гемландии не принято гы-говорить. За т-такое можно и н-на дыбу угодить. И-инквизиция н-не любит свободомыслия…Ты спросил люблю ли я Б-бога?...Но ты бы мог спросить м-меня дурака, люблю ли я с-солнце, или люблю ли я сы-свои гы-глаза, руки или зубы? Вот у м-меня дырка во рту… нескольких з-зубов нет, и я давлю деснами еду на этом м-месте. Могу я жить без зуба? М-могу. И мясо м-могу давить о нёбо. И без гы-глаз люди живут! Пы-привыкают. Ушами слушают, руками землю щупают. Г-говорят даже орден т-такой есть…они все слепые там, но бойцы отменные.
Н-но лучше ли мне будет жить без гы-глаза, лучше ли м-мне будет н-никогда не видеть свет? Нет. Гы-лаза даны нам от природы, и зубы и руки. Т-такими мы рождаемся – это н-наш правильный облик. Но к-как любить части своего тела? Они часть нас – они есть и м-мы привычны к этому. М-мы не можем жить без них. М-мы нуждаемся в них, м-мы ими действуем. М-мы можем приспособиться жить без кы-конечночтей, но всё м-меняется. У-увечье м-меняет жизнь…
Господь п-повелевает вселенной, создает з-землю, тушит звезды также легко, к-как я м-могу потушить свечу. И это все Бог! И к-как его л-любить? С-сказать вот т-так просто – кы-конечно люблю. Гы-глупым ч-человечьим языком…к-который сгниет и от к-которого ничего не останется? Н-но это же н-не правда. Я н-нуждаюсь в Господе. Он часть м-меня – к-как руки, к-как глаза. Вырви м-мои гы-глаза и руки – я останусь. Но что э-это будет? К-калека…у-увечное существо вызывающее боль о-одним своим видом.
Тоже и с Верой. Я хотел бы п-понять, к-как любить такого великого н-непостижимого Бога? Но я н-не буду лгать, В-в-валар. Я иду з-за Богом, я н-несу крест на тунике, я не откажусь от своей Веры, но я н-не знаю к-как любить нечто н-настолько Великое…н-нечто н-настолько большее чем я! И если скажу «люблю», с-совру. Я н-надеюсь н-научиться…к-когда-нибудь, п-пыподойти к этому чувству. Вот т-так. А п-пока я пы-просто н-нуждаюсь и к-кричу к-как младенец: «дай мне то, Отец, дай мне это, Отец, возьми меня п-пожалуйста в рай...я недостоин...но тыже обещал, Отец. Не бросай меня». И! Это не любовь. Это пы-потребность. И…мне к-кажется, любить Бога п-по настоящему у-умели лишь немногие из Святых. С-сама любовь т-тайна. А уж л-любовь размером с Бога…Я д-дурак, но д-даже я п-понимаю…т-тут все н-не так просто.
…А потом Ульрих охнул хватаясь за меч, когда в дверях неожиданно появилась Феари. И порадовался что на нем бельё, и тряпка на плечах.
Впрочем, он постарался отодвинуться в самый темный угол. При его росте – если уж он поднимется, так хочешь-не хочешь Феари все что нужно и не нужно увидит, пока он протискиваться будет из парной...
"И меч здесь ни на что не сгодится. Тут же двуручником даже не замахнуться, глупец!!