Феари время даром не теряла. А может, как раз этим и занималась. Пока мужчины вели неспешные разговоры, пока Валар был погружен в собственные ритуалы, а Ульрих с любопытством, кажется, на это взирал, Феари обходила банное помещение, прислушиваясь и присматриваясь ко всему, что ее окружало. Ну, что тут сказать - узнавать что-то новое она любила с детства. Потому и бегала где ни поподя, куда было нельзя и куда можно, чтобы еще больше увидеть и услышать, еще больше собрать себе шишек на голову и ссадин на энное место. А детство оно такое - оно въедливое. Оно продолжает течь и струится под твоею кожей, сколько бы тебе ни было лет. И при ужасном стечении обстоятельств, так или иначе, влияет на твою жизнь. Именно поэтому сейчас Феари находилась в эдакой бане с двумя мужчинами, знакомство с которыми состоялось едва ли не этим же вечером. Да, стоит признать, без участия Мель, эта картина была ой как двусмысленна.
Однако Феари стыдиться было нечего. Мир этот для нее был чужим, ночь была темной, а боль от потери Мэль, да, об этом она уже тоже вспомнила, еще сильнее умаляла беспокойство по поводу пересудов. И все же, в глубине души, Феари чувствовала смущение. И это смущение переполнило ее всю, до краев, когда она услышала речи Валара, обращенные к ней. Простыня? Снять простыню? Тогда-то и пришло к ней осознание того, на что она согласилась. Судя по алым щекам женщины, можно было решить, что баня ей уже была не нужна. И так накалилась до предела. Теперь только в снег. И чтобы там же и остаться, до посинения. Пока совсем стыд не иссякнет. Что произойдет, видимо, уже посмертно.
Валар и не посмотрел в ее сторону. Видимо все это было самим собой разумеющимся. В порядке вещей. И Феари вдруг осознала, что она не решится. Не решится пойти на попятную. Кто его знает, что происходило в этой девушке всякий раз, когда жизнь преподносила ей совершенно необычный подарок. Феари на все любила отвечать свое веское да. На все любила идти во имя неизведанного. В конце концов, если Валар не видит в этом ничего предосудительного, то почему ей нужно это видеть?
Только вот чего-то здесь не доставало. Во всей этой истории. Феари не любила недосказанность, Феари не любила двусмысленность. Когда нужно было вскружить кому-то голову, она становилась юркой и хитрой, и била точно в цель. Но, когда чувствовала, что чего-то недопонимает, то вся становилась прямой и гладкой сталью. Она направила свои стопы к Валару. Подошла к нему почти вплотную, переключила его внимание на себя. И когда он взглянул на нее, вкрадчиво произнесла:
- Ты хочешь, чтобы я была обнажена? - в глазах ее сверкали звезды. В них не было вызова или возмущения. Все, что отражалось в ее глазах, было лишь заинтересованностью, попыткой узнать у него подсмысл или же донести его до него.
- Ты действительно хочешь, чтобы я была ..? - она не договорила, желая увидеть в его глазах ответы, полуулыбкой встречая его глаза.