Они неслись на встречу Мелье. Неслись, даже когда узнали, увидели, поняли что все плохо, завидев пустую клетку. Тогда лишь кровь в жилах Феари застыла и холодом потянуло со всех сторон. Она даже не сразу кинулась вдогонку за Айронсайдом и Ульрихом. Окоченела от стылого ужаса и предчувствия неминуемого горя. Страх сковал ее члены, да так, что она едва находила силы моргать. И все оборвалось, когда она узрела ее бездыханное тело. Оборвалось и от души, с лязгом рубануло по сердцу и легким. И вся грудь сжалась в мучительной боли. Феари, не в силах выдержать эту страшную сводящую с ума муку и боль, опустилась на колени, чувствуя, все еще чувствуя горячую ладонь Ульриха. А потом уже и ее перестала чувствовать. Потому что зарыдала. Завыла белугой, обнимая ее, хладную, пытаясь отдать ей все, что не успела. Пытаясь докричаться до ее упорхнувшей из тела души, чтобы в последний раз передать, как любит ей. Всем своим существом любит.
Не было в тех страшных минутах ни священной тишины, ни покоя. Болью пронизаны были секунды. Отчаянием и болью. Безумной болью потери. Страшным ударом стала эта находка для Феари. Никогда прежде она не чувствовала такой дьявольской боли и беспросветного одиночества. Самая близкая, самая родная на все миры лежала пред ней, равнодушной ко всему на свете. И вместе с болью утраты к Феари приходило холодной зябкой тишиною неисцелимое более одиночество. Она уже не рыдала, все истощилось. Лишь всхлипывала, как стучат редкие капли дождя по крышам после бури. Она прощалась с ней в тот момент, провожала, смотрела вслед, чувствуя как сердце гулкими ударами в груди разносит боль по телу. Боль, что поселится в ней и периодически будет напоминать о себе до конца ее дней. Боль потери родного человека. Самая сильная боль.
Спустя какое-то время Феари нашла в себе силы молча встать, утереть глаза рукавом и с невидящим взором выйти наружу. Ночь готовилась ко встрече с рассветом. Но на сей раз рассвет этот был ей не нужен.