Он застыл, оглушенный правдой. Скованный льдом, он не мог пошевелиться – просто стоял и смотрел на эту жуткую картину. Ему было холодно. Он отчаянно мёрз.
Ульрих уже знал что его ждет, Феари не знала.
Рыцарь мысленно умолял Валара подойти и поддержать свою женщину. Дать ей тепла. Святой Господь! …Это же ее подруга умерла, часть ее жизни, родственная душа – они прошли вместе столько дорог, Мэлья же говорит об этом постоянно!
То есть, говорила.
Целовала. Любила. Обнимала. Единственная, которая видела в нем своего мужчину.
…В прошедшем времени.
Ульрих чувствовал что он должен отпустить Красавицу, но не разжимал пальцев продолжая держать ее за руку – захочет, разожмет кулак сама. Вырвется. Начнет обвинять. Ударит. Разрыдается. Плюнет в лицо.
Это будет правильно – кто как не Ульрих фон Бранден виноват в смерти своей возлюбленной? Это же он потел и дрожал на несчастливом пиру, это из-за него Мэлья убежала не в силах выносить убожества собственного кавалера. Плохой танцор. Плохой защитник.
«...Я буду держать тебя вечно, Мэлья»
Не удержал.
Все менялось. Мир дрожал, вопил, рыдал на разные голоса разбиваясь цветными стеклами. В голове крутились глупые строчки. Семейное проклятье. Глупая гемландская песенка. Она снова и снова вгрызалась в мозг и он не мог от нее отделаться…
Пляшут кости на могиле, старый филин пьёт вино
И проклятые вампиры к ведьме Хильде зачастили,
В Деревушке Сто!
Ведьма Хильда ведьма злая, бородатая косая,
Варит зелья для крестьян. Знает сказки и поверья
Древних гемлов суеверья сохраняет на года.
В деревушке Сто одна.
И однажды в час полночный к ней приходит гость порочный
Бархат, знамя и шелка. Видно, гость-то свысока!
- Кто ты, - шепчет от испуга, вздрогнув, скверная старуха.
Но ответ она уж знает, ведь в проклятьях понимает.
В деревушке Сто гуляет очень мрачная беда.
- Сам барон в твоей деревне! Видишь замок? Дом мой древний.
Путник ведьме отвечает, на ее вопрос серчая.
Разве ведьма не сильна? Уж проведала она:
Что за гость пришел к порогу, запылившийся в дороге.
- Что за кровь во мне течет? Силу дал Лесной Народ!
Как Проклятье мне свести, ну же ведьма Говори!?
А не скажешь – обещаю: Все дома предам огню.
Как барон твой повелит – деревушка Сто сгорит.
Каждый дом вскипит огнем. Станет здесь светлей чем днём!
Кровь прольется, крики, смрад.
На земле устрою ад!
Крики, вопли, боль и гарь.
Отвечай скорей же, тварь!
- Гость высокий мой, гость древний.
Сам Барон в моей деревне! Оддо Бранден величают!!!
Ведьма Хильда отвечает.
- Твой отец привел жену. Из Лесных людей одну!
И над Бранденсбургом зло – страшной карой проросло.
Не могу тебе помочь, здесь волшбе простой не смочь
Черных чар не отвести. Станет кровь Зверей расти.
И твои потомки Оддо будут прокляты навек.
Слаб пред роком человек. Не свести тебе проклятье.
Бесполезное занятье!
Я в свидетели беру – Солнце, Звезды и Луну.
Не дожить мне до рассвета. Но скажу тебе я это.
Дом твой лихом осквернен – Нелюдь правит ныне в нём!
Лес пришел в твое жилище – каждый Бранден горю пища.
Край твой проклят навсегда.
В деревушке Сто беда!
Каждый сын твой, дочь и внуки рождены будут для муки.
Вы не люди, вы не звери. Вы не тени, вы не свет.
Вас как будто бы и нет.
И проклятье ваша доля. Имя – Нелюдь. Жизнь – в горе.
…Создаем ли мы сами свою жизнь, или каждый момент в ней предопределен заранее?
Кримхильда фон Бранден полюбила запретной любовью своего родного брата Кримхальдера. Вместе они совершили самый тяжкий грех – вступили в связь будучи братом и сестрой! Говорят. Кримхильда любила Кримхальдера больше жизни, а потом этот высокий, породистый красавчик был взят в плен на поле боя. Шла вторая Гемландская Междоусобица. Знатные Дома запугивали друг друга, состязаясь в мерзостях которые они чинили над своими пленниками.
Дом Зайгме пытал Кримхальдера: ему сломали обе ноги, изуродовали, выбили большую часть зубов и конечно же оскопили. А потом, еще живого, отправили Кримхильде чтобы она полюбовалась на своего братца.
…Отец отчаянно любил Эйнену Гоффендорф. А потом она рожала ему сыновей, каждый из которых нес в себе безумие. Каждый из которых был проклят, рождаясь с уродствами. А потом отец пил, пытаясь утопить свое горе в бочонке с вином, а Эйнена Гоффендор кашляла, умирая от проклятой северной погоды. Кашляла кровью и чахла на глазах, но отцу не было до этого дела - тонкая красавица проводила большую часть жизни одна. Пьяный муж скакал по чужим койкам, Эйнена Гоффендорф бродила одиноким призраком, теряясь в бесконечных коридорах и галереях. Всегда одна. В серебрянном краю нелюдей который так и не стал ей домом. В нелюдском замке, который она никогда не смогла полюбить.
Она всегда мерзла. Куталась в шаль и дрожала от холода. Самая красивая птица Гемландии выставленная на мороз в серебрянной клетке.
Каждый отцовский сын был насмешкой над его большой любовью. И даже самый младший, рожденный без изъянов – наделенный крепким здоровьем и ясным умом - даже самый младший свалился с лошади в четыре года, расколотил голову о камни и превратился в полудурка. В урода. В насмешку, которую отец уже не сумел пережить.
Он ненавидел своего младшего сына до самой смерти. Ненавидел черное проклятье, которое всегда видел на месте своего младшего отпрыска.
…Ульрих фон Бранден. Прошел сотни дорог мечтая найти одну единственную. Мечтая найти ту – которая полюбит его просто так – не за деньги, не за грязные анекдоты. Полюбит его настоящим – не под личиной поганого скота и угребка. Полюбит таким, какой он есть. Редкое, невозможное чудо - чтобы кто-то полюбил дурака - но ведь он нашел такую женщину! Сейчас она лежит в луже крови, растерзанная неизвестным врагом.
Мертвая ведьма Хильда, от которой уже и праха-то не осталось, предсказала всё это триста лет назад.