Боль вгрызлась в сердце вырывая ребра с мясом. Жить твари оставалось несколько мгновений и Ульрих отступил – теперь, когда множество мечей терзало чужую плоть, Ульрих фон Бранден был уже не нужен. Айронсайд и слуги превратились в свору бесцветных призраков – рыцарь сжал зубы удерживая в себе крик рвущийся наружу.
Теперь, когда битва превратилась в методичное добивание одного ослабевшего монстра, горе становилось только сильнее.
Он никогда не кричал – не кричал под пытками; не кричал в подвале своего родового замка когда проклятый станок сломал ногу, навсегда делая его калекой; не кричал на поле боя получив заряд картечи в плечо. Но сейчас гемланду хотелось кричать, вопить, орать в голос – орать так громко чтобы весь мир утонул в его боли.
Он отступил в тень, глубоко согнутый, разбитый на множество осколков тем чудовищным, что вторглось в его жизнь. Провел ладонью по обожженному лицу, смахивая грязь и пот.
Вернулся к Феари, радуясь что девушке сейчас не до него. Последняя ниточка с Мэльей. С мертвой Мэльей которой больше нет в этом мире. Любовь, которой уже никогда не будет…
"Один. Я останусь один навсегда!
И что мне делать?
Я буду защищать тебя, леди Гвидичи. А потом…Потом, когда уже не нужно будет тебя защищать, что. Что мне делать потом !?"
…Ульрих заставил себя выпрямиться, уцепиться за спасительный меч, уцепиться за последнюю мысленную соломинку в духе: «я же ничего не знаю - я дурак, я все себе надумал, а она жива и здорова», но предчувствие - страшное, жестокое предчувствие случившегося несчастья уже рвало его на части. Сквозь серебристую муть он видел танец, слышал смешливый голос Мэльи когда они ехали на рынок. Ему было больно, страшно, невыносимо. Он постарел, согнулся, потерял опору. Он всё также держался за свой меч защищая упавшую Феари - но Ульриху все больше казалось что его в этом мире уже не существует.
Он не более чем призрак. Старое и никому не нужно воспоминание о былом..