Пир в целом был не плох. Феари с Айронсайдом мило беседовали, перешучивались и обсуждали все, на что падал глаз. Не сказать, что Айронсайд не сводил с нее глаз, любуясь каждым ее движением, как делали многие другие до него. Но, безусловно, она была ему интересна, что читалось в его внимательных глазах, охотных ответах и желании поддержать беседу. Можно было сказать, что им было хорошо в обществе друг друга. И все же..
Феари чувствовала, как весь окружающий шум и всеобщее опьяняющее веселье превращается в подобие дымовой завесы вокруг нее. Она продолжала смеяться и делать вид, что совершено спокойна и расслабленна, и, тем не менее, тревога постепенно закрадывалась в ее сердце. Ей нужно было понять, что так подтачивало ее внутренние силы. Внутренние поиски спустя минуты дали свои результаты.
Недоверие. Все здесь было наполнено недоверием к ближним. Каждый был готов перерезать соседу глотку в случае нужды. Никто никому не верил, никто никому не был особо рад. Даже они с Лордом Нетцером были чужды друг другу. Феари была уверена, что и ее сосед не мигнув глазом пустит ей кровь, случись что. И это отравляло ей душу.
В кои-то веки после войны ей хотелось праздника. Душевного, живого, радостного и легкого. Но даже тут война не отступала. Она была в крови этих людей, в их головах и сердцах. И даже в улыбке Феари была война. Война с самой собой. Никуда не сбежать от того, что так долго отравляло твою кровь, не сбежать оттуда, где ты был заново рожден и взращен. Это твоя Родина, и от нее никогда не удастся сбежать. Никогда не получится отмыться от этого привкуса, запаха чужой горячей крови. Война всю жизнь будет преследовать тебя тихой вкрадчивой поступью подозрения, ты всегда останешься настороже, трижды подумаешь, прежде чем повернуться к кому-либо спиной и всегда будешь держать кинжал за поясом, покуда тебя не разденет твой же враг.
Феари почувствовала, как все ей в одночасье опротивело. И, извинившись перед Айронсайдом, попросила ненадолго отлучиться. Выйдя на свежий воздух, она почувствовала как с ночным ветром приходит облегчение. Уже второй раз за этот день она теряла голову от шума и духоты. Это было на нее непохоже. Хотелось уйти восвояси и больше не возвращаться к этому, но там были друзья, там был долг, там была ее жизнь. И нужно было вернуться. Снова натянуть улыбку и вернуться на свое место. Война, честь, долг - они никогда не отпустят ее. Покуда смерть не вырвет ее измученное тело из их цепких лап.