Ульрих сидел за столом разглядывая свою спутницу. Девушка выглядела напряженной и одинокой, тяжелые рыжие пряди блестели словно жилы драгоценного метала. Незнакомка была красива, очень красива – подобна изваянию небесной богини на грешной земле!
Холодная чистая правильность – словно правильность гемландской снежинки, которой нет дела до охов и ахов простых смертных. Такая правильность черт не внушает влечения и не зовёт в постель, она не возбуждает звериную страсть – этой красотой хочется просто любоваться.
Оберегать! Видеть снова и снова, потому что настоящей красоты на земле совсем не много.
В голове Ульриха мысли не выстраивались столь ровно и осмысленно, но если бы его спросили, если бы он мог дать четкий ответ, он сказал бы что-то подобное. Он сказал бы что эта женщина напротив прекрасна. Что она как гемландская зима – страшна в своём невероятном великолепии!
Рыцарь задумался. Красивая девушка грустила и чувствовала себя здесь лишней – лицо ее искажала невидимая мука, непонятная фон Брандену. А он тоже чувствовал себя лишним. Что-то сломалось и было неправильным – и руки тряслись и голова болела. Нет! Что-то складывалось совсем не так, как должно было сложиться. Но если он пытался заглянуть в прошлое, протянуть руку в своё недавнее настоящее - оттуда веяло такой мерзостью и серой беспросветностью, такой невыносимой горечью, ненавистью к жизни и отчаянием – что тело немедленно выкручивалось в судорогах. В голове что-то ломалось и тогда накатывало забытьё. Черное. Жестокое. Беспощадное ко всему живому.
Ульриха стремилось сожрать липкое чёрное болото – там был только Андреас и не было никакой надежды.
Нет! Он не хотел смотреть назад.
Сцепив дрожащие пальцы в замок, мужчина поглядел на рыжую красавицу.
- Ты к-когда-нибудь была в п-пустынях? Странные м-места! Рыжие пески и дурман, но вот к-когда идешь ночью, к-когда падает холод и я м-мерзну как собака, ты гы-глядишь в небо а оно гы-глядит в тебя. И г-господних звезд так мы-много! Святой Творец! И в этом небе м-можно утонуть. Я б-боюсь утонуть. Но утонуть в ночном небе к-когда звезды отбрасывают тени на песок. В этом не с-страшно т-тонуть...П-понимаешь…Я х-хотел бы у-умереть так. На х-холоде и чтобы снег шел, и-и чтобы он был к-как звезды. К-как много много много звезд. Чтобы был теплый день г-гымьёгьельфа. И чтобы н-небо трогало м-меня. И м-меч был в руке. И-и чтобы снег за-засыпал одеялом. К-как божьи звёзды. Ты ска-ажешь что это д-достойно?
Отвлекся, прислушиваясь к песне.
- Странник да. Наёмник к-когда-то пел здесь эту песню…Я д-думаю это правильные слова. Я д-думаю мне нравится эта песня. Ну м-может и да, н-нравится.
Покуда на стол ставили снедь и тащили горячие блюда, мужчина без всякого интереса наблюдал за этой суетой. Запахи не манили его, еда не возбуждала интереса. Его тошнило. Его мутило от головной боли. Его отравляло и мучило жадное прошлое - оно тянулось припадком, смертной тьмой, корчами. Оно хотело его уничтожить, опозорить, бросить на четвереньки жалким псом – он не сдавался.
Терпел.
- Только не м-милорд. Это не моё имя. Нет, н-не думаю чтобы м-меня зовут м-милордом. Зови м-меня Ульрихом…д-да…мне к-кажется так будет правильно. Из тебя к-командир к-как из дерьма стрелы. Ты спел п-песню как он…д-думаю вы п-похожи. Г-голый человек в к-комнате. Никто не должен его видеть. Из тебя к-командир как из дерьма стрелы. Да.
Поглядел на Валора предлагая худому мужчине сесть за стол.
– Отдохни здесь. Таможня. Лека. Мель. Я д-думаю что за-знаю эту за-загадку. Г-голый человек на Т-таможне. Леки м-мучают его, но их прогнали. М-мэль…Имя. Здесь нет. Только имя. Но здесь никого нет. Её нет и больше не будет…Я д-думаю что это неправильно, я д-думаю что это не то чего я хотел, но здесь н-никого нет. Смотри. Где она? Г-где Йем? Н-никого нет. Я п-прогнал их. Или обидел. Или они ушли сами. Или у-умерли. Их н-нет. Они не ска-а-азали п-почему их нет. Из тебя к-командир как из дерьма конфета.
Мужчина дернул головой, в довольно неудобной позе скривившись на стуле.
- Ешь. Ты худой. П-почему такой гы-грустный? Т-тебя тоже поймали люди А-андреаса?