Действия

- Ходы игроков:
   Записная книжка (20)
   Все говорят: мы вместе. Все говорят, но не многие знают, в каком. (81)
   Без страха и упрека (278)
   Нас четверо... (61)
   Двое втроем (6)
   Путешествие к центру мира (1)
   Книжный Град (118)
   Книжный Град. За день до турнира. (54)
   Книжный Град. День первый. (26)
   Книжный Град. День первый. Валор. (2)
   Вечер первого дня. Ульрих и Валор. (257)
   Вечер первого дня. Ямана. (5)
   Кто ищет... (10)
   Книжный Град. День второй. Турнир и прочие неприятности.  (38)
   Собственно, турнир.  (343)
   Две дамы, это не одна дама (Феари и Мелья) (39)
   От некромантии до некрофилии... (Возвращение блудного сына) (71)
   Безвременье 
   Пир на весь мир. (234)
   Мелья (36)
   Разговор в бане. И то, что последовало за ним.  (151)
   Что иногда происходит ночами на Таможне или дело о горелых бифштексах.  (280)
   По боли, по чувству, по совести ... (40)
- Архивные комнаты: (показать)
   Валор (2)
- Обсуждение (3876)
- Информация
-
- Персонажи

Форум

- Для новичков (3631)
- Общий (17587)
- Игровые системы (6144)
- Набор игроков/поиск мастера (40954)
- Котёл идей (4059)
- Конкурсы (14133)
- Под столом (20330)
- Улучшение сайта (11096)
- Ошибки (4321)
- Новости проекта (13754)
- Неролевые игры (11564)

Просмотр сообщения в игре «Возвращение. Шаг второй»

Он был рад встретить Мэлью, - она глоток воздуха, она – смысл, который так тяжело найти в этом чуждом мире!
Поднялся навстречу чтобы предложить вина и отдых, потом вздрогнул, натыкаясь на ее внезапную враждебнось. Остановился, удивленный этим горячим взрывом:
- М-мэль, послушайте…п-апослушай, была одна девочка…

Но пусто. В пустоту улетают бесцветные фразы, несутся куда-то в никуда, не в силах обрести смысла. Исчезают слова, как исчезали в детстве, когда Ульрих пытался донести свою правду отцу.
Но все повторяется!
История Мартины Пэлли важная и единственно имеющая смысл для Ульриха. Он пытается донести смысл до птички Мэльи, но слова путаются. Красивый рассказ превращается в бессмыслицу:
- Я а-абещал. Это м-моя жизнь М-мэль, ка-каждый делает то, что д-должен…Это д-долг, я п-последний сын Дома. П-проклятье! Девочка ум-мерла, ты н-не па-о-одумай…она была ребенкоми и я бы никогда.... Н-но я д-дал слово Ма-мартину Пэлли. Слово рыцаря, М-мэль! Я г-гемландец. Я не м-могу с-сойти со своей дороги, я сын своего Д-дома. Я служу Господу. Не могу о-опозорить свою семью.

…Мелья. Нахмуренная, смеющаяся, танцующая в ароматах свежей зелени, на том проклятом рынке, которого вроде как уже не существует. Неужели всё это было сегодня? Бешенная скачка и сладкий персиковый дух, жирной рекой разливающийся в воздухе.
Мэль. Всякая разная. Где-то в сердце или еще глубже, проросла в самих костях – как вино, сладкое, кружащее голову. Такое же опасное. Ульриху очень хотелось чтобы она видела его на арене, увидела таким – когда он настоящий. Когда не больше и не меньше – когда он на коне и делает ту работу, ради которой создан! Цельный. Таким, каким и должен быть.

Она поймет, увидит – она сможет это принять.
Она поймет, конечно же поймет! что такие турниры и войны, это смысл жизни для Ульриха фон брандена, что он был для этого рожден, создан Господом и наделен горячей душой. То судьба барона и судьба сына барона и судьба всех пограничных баронов Бранденов от самого первого Ярге Бранда, поселившегося давным-давно в крохотной деревянной крепостце на окраине людских земель.

Но это было бы жестоко – звать ее с собой, манить, просить смотреть на то, что ей глубоко неприятно – твердо зная что она не сможет отказать, что пожалеет и захочет быть рядом. И даже если не пойдет – начнет испытывать вину и прочую чертовщину.
Нет!
Все просто, если дорожишь кем-то, значит жалеешь его и оберегаешь. Раньше Ульрих не очень умел кого-либо жалеть, а теперь вот дорожил чужой хрупкой душой. Неужто повзрослел?
Ответил на поцелуй, жадно приникая к ее губам. Схватил в охапку не в силах отпустить эту певунью на свободу. Но поздно, поздно.
Трубят трубы и Ланселот зовет на бой. Он опять не сумел объясниться.
"Слышишь Йем? Папаша сказал бы что это закономерность, что неудачник не может прыгнуть выше своей головы. Папаша сказал бы, что все это было предопределно. И Айронсайд. И Айдахо. И этот разговор, которого так и не получилось..."

- М-мэль. Отдохни здесь. Я не х-хочу чтобы т-ты шла на арену. П-поняла? Н-не хочу. Я не с-смогу д-драться и думать о тебе. Просто па-полежи здесь и подумай о всяком разном. О г-глупостях и о-о том, что у-умное…Это х-хорошее резное кресло! - потрогал спинку украшенную затейливой резьбой. – Я на-нагрел его для вас...ды-для тебя. Э-это х-хорошее к-кресло. Я д-должен рассказать тебе и-историю М-мартины Пэлли. О-оставайся здесь и-или п-поищи Валора. Только н-не нужно тебе идти на а-арену. Не стоит.

Попрощался, надевая глухой шлем чтобы отгородиться от яркого света. От этих пытливых глаз проникающих в самое сердце. Больно было запрещать ей смотреть на турнирное сражение – но это правильно, так должно быть.
Она не увидит часть его жизни. Но плевать.

Мир чужаков ждал впереди. Мир, которому плевать на любовь и на прочие ненужные переживания. Если любишь – должен уметь отдавать.
Подхватил Годельшедельваргхен ныряя в бой будто в омут. Чужие традиции, жизни, нравы.
Все не так как в Гемландии. Мэль…Как она там в этом проклятом шатре?
Взлетел в седло, размышляя об одинокой страннице оставшейся совсем одной в синей полутьме пустого шатра. Как она там? О чем думает и чем станет себя развлекать?
В бой.