Ульрих
- Видишь ли... - сказал сэр Ланселот, который слышал все, что бормотал Ульрих, что говорил тот бессвязно и путано и который ждал, пока рыцарь сделает паузу. Небольшую. Чтобы сказать это. "Видишь ли...".
- Видишь ли, - сказал он каким-то особенным голосом, в котором было что-то глубокое и совершенно непривычное Ульриху до сего момента. - Видишь ли... в том, что произошло сейчас на арене, нет ничьей вины. Все зависит только от того, как ты привык смотреть. Для тебя это позорное поражение потому, что Данкан сдался. А для Данкана это позорное поражение потому, что он не смог тебя победить, как ни старался. Поверь мне, что для этого мальчика признать себя побежденным - это примерно то же самое, что и для тебя. Я не мог поверить, что он сделал это. Он не умеет проигрывать, хотя ему было бы неплохо этому научиться. Он не уступил тебе из жалости. Он счел, что ты лучше.
Ланселот сел рядом.
- Когда-то я был очень похож на него. Я был силен. Никто не мог устоять передо мной. Мы с Весельчаком (он похлопал по гарде своего меча) прошли полмира и так и не встретили того, кто мог бы сплясать с нами на равных. Мне повезло, что я ... что я сумел однажды понять, что побежден. И честно сказать об этом. Жизнь, парень, не спрашивает нас о том, чего мы хотим. Но жизнь спрашивает с нас потом, сделали ли мы все для того, чтобы ... чтобы нам не было стыдно потом. Ты должен отомстить за убитую девушку, и должен разобраться с Айронсайдом или с тем, что стоит у него за спиной. А для этого ты должен выйти на бой с Розуэлом и уложить его на лопатки. И это тоже будет непросто.
Валор
Странное, быстро меняющееся лицо, словно текучая вода смотрело на Валора глазами, в которых была бездна. Парнишка встал и отряхнулся. Одним движением. И тут же, на глазах, облик его словно проявился, стал резче и четче. Вдруг набухли мышцы на руках, рот растянулся в жуткой ухмылке. Теперь это был совсем не мальчик и не юноша, а какое-то чуть сутулое мускулистое существо, лишь немного напоминающее человека. Руки протянулись к Валору...