Сэр Шарль распростился с сэром Ульрихом и отправился готовиться к своему поединку. По крайней мере, так он сказал. Ульрих поднялся на трибуны, сев среди знати. Кое-кто его уже узнавал. Ему улыбались женщины и кивали мужчины. Какой-то прощелыга подкатил к нему, поинтересовавшись, не хочет ли благородный лорд сделать ставки. Шансы сэра Орлиное Крыло против Гаррета расценивались, как один к двадцати. На победу Данкана Айдахо над сэром Каем брали как один к семи. Айронсайд по ставкам имел шанс продуть сэру Шарлю, но шансы были почти равны. Пять к четырем. Про шансы Ульриха против сэра Манфреда прощелыга тактично умолчал.
Пока тот пел свои цифры, герольды протрубили, и на поле выехали сэр Гаррет Белые Ручки и сэр Бриан Розуэл. Сэр Гаррет был в черных доспехах, на щите его действительно была белая рука - пять пальцев вместо герба. Неизвестно откуда возникший за спиной Ульриха Ланселот сообщил, что у сэра Гаррета есть четверо братьев, а он, стало быть, самый младший. И что, когда все они уехали к королевскому двору, Гаррет остался дома с маменькой. Такая доля молодому человеку была хуже смерти, и он сбежал в столицу, прямиком к началу турнира. Заявился и потребовал у братьев, чтобы ему тоже позволили участвовать, а ему тогда не было восемнадцати. По закону старший брат, сэр Гавейн, имел полное право запретить сопляку выходить на турнир, что тот и сделал, заявив, что Гарет - маменькин сынок и белоручка. Другой бы на этом сломался, но Гаррет возопил к королю и тот монаршьей волей разрешил смеха ради юноше выйти на турнир. Вот тогда сэр Гаррет одного за другим посшибал с коней всех своих братьев, сэра Данкана, сэра Тристана, сэра Паломида, самого его величество и под занавес сэра Ланселота. С тех пор сэр Гаррет заседает за королевским столом в качестве одного из телохранителей Его Величества, а братьев своих, ясное дело, не слишком чествует.
Пока Ланселот говорил, протрубили трубы, и рыцари понеслись навстречу друг другу. Копья ударили в щиты, Ульрих не мог не заметить элегантной легкости в движениях рыцаря в черном и уверенной силы Орлиного Крыла. Все волнение сэра Бриана как рукой сняло, когда герольды дали команду начать поединок. Рыцари с треском сшиблись и, к удивлению публики на трибунах, рыцарь в черном вылетел из седла, перекувыркнулся в воздухе, и упал на ноги, перекатился и вначале встал на четвереньки. Сэр Бриан пронесся мимо, наконечник его копья был размочален в щепки, а в щите сэра Гаррета, отброшенном в сторону, зияла глубокая вмятина.
- Это был добрый удар! - воскликнул сэр Гаррет, вставая на ноги и откидывая забрало шлема. - Давненько мне не перепадало так. Если бы я не знал, что это вы, сэр Бриан ....
(дальше его слова потонули в реве трибун, поскольку победа сэра Бриана, пусть неожиданная, почти невозможная, привела народ в состояние дикого восторга)