- Т…твой сын или у-ученик? – Мельком поглядел на Ланселота сэр Ульрих, заметив выражение гордости на лице старого рыцаря.
Бой Ульриху понравился. Понравился гораздо больше чем та клоунада, в которой вынужден был принимать участие он сам. Вот здесь эмоции! И ярость!! И ликование в крови!!!
Бой, превращенный в искусство. Разумеется, будь это настоящая война, сэру Гаррету скорее всего несдобровать – на войне ценились подлость и выдумка, а вовсе не выучка и красота движений - но здесь, на турнирном поле, этот боец смотрелся настоящим мастером своего дела. Ямано Юмико, прекрасная дева-воительница, наверняка оценила бы подобную картину.
- Б-браво сэру Г-гарету! Д-достойный сукин сын... – Справедливо выдохнул господин фон Бранден. – Б-было бы и-интересно сразиться с э-этим п-пареньком.
Ульриху припомнились пустыни. Раскаленные пески шуршащие змеями – белым колесом жарит солнце в вышине. Беспощадное. Злое. Равнодушное светило. Синее небо простыней до горизонта, иссушенная земля. Ни дождя, ни прохлады…северянам здесь приходилось особенно тяжко. Изломанные пальмы и докучливый жар. Жажда и пустота. Всё это слишком сильно отличалось от родной Гемландии…
Он тогда был щенком. Глупым птенцом обласканным вниманием публики, идиотом привыкшим к честным сражениям на турнире. Даже после годового заточения в темнице Андреаса, даже после всех злоключений и пыток старшего брата, Ульрих всё еще верил, будто в мире правят гордость и честь. А потом, в первом же реальном бою, двое южан показали ему правду. Война – это не сражение на турнире и не забава для бездомных дураков.
Один попытался взять его на копье ударив в спину, второй бросил песок в глаза, рубанув по лицу кривым мечом - остро отточенное лезвие скользнуло по переносице, запоздало Ульрих понял что он потерял где-то свой шлем…Здесь бы младшему фон Брандену и пришел конец, не явись на выручку сэр Годри и его люди.
Он тогда выжил каким-то чудом. А потом напился до беспамятства. А потом трясся в лихорадке, потому что как оказалось, южане наносят яд на свои мечи и копья. А потом он уже и не помнил, когда был трезв, а когда был пьян. Война война…одно сплошное сумасшествие. Мираж – как говорят пустынники. Фата-Моргана.
…Коричневые города непонятной архитектуры. Уродливые изваяния южных богов. Штурмы. Многодневные переходы сквозь пески, когда люди и кони падают замертво. Нагретая кольчуга. Белый плащ наброшенный поверх доспехов чтобы не свариться заживо. Ослепляющее мерцание золотого креста. Мертвецы гниющие на чужой земле. Отчаянные крики и короткие злые битвы.
Ульрих вздрогнул возвращаясь к реальности – хорошо, что где-то еще играли в игры, вместо того чтобы взаправду лить кровь и выпускать кишки.
- Я г-готов сэр Ланселот. Н-на этом т-турнире есть достойные бойцы. Что ра-адует.