Ульрих отдыхал откинувшись на спинку стула.
Пристойно отдыхал, уложив хромую ногу на соседнюю седушку и смежив веки – длинные ресницы чуть подрагивали, случайная прядь волос прикрывала уродливые синяки. Воин рассеянно прислушивался к Ланселоту и ко всей этой развесёлой трактирной шумихе.
- У вас они еще во-одятся, лекари эти? - Искренне удивился господин фон Бранден. – Мастер Шрага туго перебинтовал рану. Промыл своими хреновыми т-травками, поцокал языком…старый па-паук. Проклятье! Я и н-не думал, что можно сделать что-то ещё...В Гемландии лекари за-запрещены, они все чернокнижники и слуги ада. Ведут тайные за-а-аписи, оскверняют м-мертвых. П-прости Господи! За-зачем-то лезут покойникам во внутренности...Ну нет! Сэр Годри лечил своих рыцарей сам. Д-да и я, п-по-омнится, как-то раз вправлял к-кость одному бедолаге…
Ульрих попытался прогнать багряную картинку чужих страданий. Он тогда весь провонял кровью!
…Годри не было на месте. Молодой птенец Альбрехт сломал ногу самым неудачным образом – коня под ним убили и горячий скакун всем весом придавил своего наездника - Альбрехта спасли, но сломанная кость вылезла наружу.
Отвратительное зрелище! Нога безобразно раздулась и посинела до колена - эта картина будила другие, более тёмные воспоминания. На месте Альбрехта, Ульрих видел самого себя: проклятые капли вгрызались в череп. Кап-кап-кап. Призрак Андреаса смеялся и визжал от счастья.
Как и старший брат, Бранденсбургский пыточный станок не ведал пощады.
И все-таки возиться с раненым юнцом пришлось именно Ульриху. Он был единственным, кто разбирался в таких вещах. Хромой говнюк. Только Ульрих знал как лечатся такие раны…на личном примере, так сказать, обрёл бесценный опыт.
Двое воинов держали молодого, чернявого паренька Альбрехта Ванмайнера, а Ульрих вправлял вылезшую наружу кость.
Крики до сих пор стояли в ушах. Ванмайнер оказался дико выносливым юнцом, он всё кричал и никак не терял сознания. Гемландская медицина не знала эффективных способов убирать боль.
Раны лечили по-простому: Вправляли кость на место, прижигали зараженное мясо раскаленным железом и туго перебинтовывали. Если Господь смилостивится – конечность удастся сохранить.
Самому Ульриху когда-то вылечили ногу точно также.
…А чернявому Ванмайнеру, кудрявому уроженцу южных земель всё ж повезло. Нога осталась при нём - он вроде даже охромел не слишком сильно.
Рыцарь отвлекся от воспоминаний, собираясь продолжить разговор, но тут появился Валор.
В пустынях, сражаясь с дикарями, Ульриху уже приходилось сталкиваться с изысканными ядами и жестокими отравлениями, когда пустынники наносили на свои мечи смертельную отраву.
История о шипе вкупе с неестественной бледностью наёмника, сразу пробудили в рыцаре худшие подозрения.
- С-сэр Ланселот, боюсь ваш лекарь н-нужен немедленно! Я конечно д-дурак, а сэр Джонатан и сам хо-ороший травник, д-думаю всё обойдется. У м-меня тупой длинный язык. - Рыцарь внимательно поглядел на Валора, надеясь увидеть в нём желание бороться. – Но кто-то д-должен осмотреть рыжего ленгличанина, п-помочь советом быть может...
Рыцарь выпрямился убирая ногу со стула.
- Ка-ко-о-нечно, череп и нож! Мать его...Айронсайд, затейник хренов. По-оследний нож лежит в моих личных покоях, а голова, без сомнения, принадлежит несчастному Ма-марли.