…Ему припомнились старые пыльные гобелены. Темная галерея скованная холодом и льдом – поседевшие картины, застывшие в вечной тоске сумрачные образы. Охотники, обреченные столетиями гнать перед собой оленя; умирающий на поле боя воин; единорог, благословляющий сельский колодец. Все это длилось веками и залитый кровью гемландский рыцарь, был приговорен год за годом, тянуться к своему мечу выгибаясь в агонии…
Гобеленный зал в Бранденсбурге - темное и безлюдное место, солнечные лучи проникая сквозь узкие бойницы не в силах осветить этот высокий, сумрачный склеп. Солнечные лучи полосуют воздух раскаленными пиками света – но тьму прогнать не могут. Ярятся. Подсвечивают одинокие пылинки…
… Здесь никого не бывает. Здесь холодно и спокойно. В юности, Ульрих любил приходить сюда: Не нужно бояться отца, не нужно ждать козней от Андреаса. Одна беда – холодно очень! А так, в этих галереях можно было бы даже жить.
Лет в восемь, «За-за-за-заика Улле» серьезно задумывался над тем, чтобы спрятаться здесь на всю жизнь. Тогда не нужно было бы выслушивать день за днем чужие насмешки, не нужно было бы посещать эти отвратительные ужины, на которых отец запретил ему разговаривать и приказал стоять с Болдами,- с отцовскими бастардами – тогда как Андреас и сам Папаша, конечно же сидели за столом. Это позже Ульрих вырастет и пошлет папашу нахер, со словами: «А ты попробуй заставь меня!» А тогда, после долгой болезни, За-за-за-Заика Улле серьезно надеялся порадовать своего отца, доказать что он не дурак, что в него стоит верить. Он еще научиться говорить как надо, он еще станет лучшим рыцарем в округе чтобы заслужить отцовское уважение!
…Старая картинная галерея – огромные, в два человеческих роста, гобелены, брошенные на съедение пустоте и гнили. Ульрих фон Бранден брел по этим пыльным коридорам, пытаясь вспомнить, когда же именно он сюда попал. Ведь он забыл об этом убежище лет с тринадцати – после первых своих побед. Забыл об умирающем гемландце; о грациозном единороге элегантно склонившемся над замшелым колодцем; а главное, - рыцарь постарался забыть о никому не нужном тощем мальчишке, прибегающем сюда чтобы выплакать горечь.
Здесь все осталось по старому: Холодные ветра. Солнечные лучи пронзающие ледяной сумрак. Золотистые пылинки танцующие на свету. Сочные тени, сгустившиеся по углам. Что-то правда изменилось…
Гобелены, события, люди. Куцая память Ульриха неведомо как перенесшаяся на мертвую материю. В неверном свете чадящего факела, разглядеть что-то дельное было трудно: Он помнил об отцовских ужинах, о Болдах…, о своей самой приятной победе в шестнадцать лет, на турнире Летнего Солнцестояния, когда его посвятили в рыцари.
Дальше – хуже. Не хватает света, гобелены слишком гнилые – материю проточили плесень и грибки, и Ульрих едва ли может разобраться что там изображено. Впрочем нет! Все что касается Андреаса, освещено ярким и страшным светом – Ульрих закрыл глаза проходя мимо верениц картин связанных со старшим братом. Слишком много воспоминаний – и почти ни одного хорошего. Мерзость, кровь, боль! Андреас, смеющийся перед тем как сломать Ульриху ногу…Нет. Открой здоровый глаз - и наверняка утонешь в этом болоте. Попадешь в нижнюю темницу. Нет!!! Андреасу здесь нет места, он здесь бессилен – это убежище принадлежит только младшему из Бранденов. Всегда принадлежало ему одному.
Но чем дальше идешь – тем меньше света. Гобелены крошатся от случайных прикосновений, под слоем плесени и пыли уже нельзя рассмотреть цельной картины. А если дохнешь неосторожно – хрупкая материя порвется, осыпется прахом. Изъеденные временем картины стали призраками самих себя.
…Чадящий, слабый факел. Он прищурился чтобы разглядеть хоть что-тнибудь в тусклом свете угасающего огня: Тяжелый сундук волочащийся по земле – запах травы и счастья – огненный маг всех спас…Пушистые снежинки белым дождем покрывающие обледеневшую землю – неплохой день для смерти, ведь нога болит очень сильно и надежды почти нет …Глупая девочка умирающая от случайной стрелы на пути к Книжному Граду - это моя вина, я же обещал защиту…Сэр Годри, погибающий в обозе с раненными от пустяковой раны - всего-то стрела!...но рана загноилась.
Слишком много разрозненных обрывков, слишком мало света – помощь где-то дальше, и нужно успеть найти Потерянное. Он бежит по гобеленному залу, ветер вгрызается в кости и факел в руке почти погас. Мне нужна только одна картина чтобы стало лучше! Череда обрывков. Поступков. Высокие и низменные деяния: за что-то нестерпимо стыдно, а что-то вызывает гордость в душе; о чем-то нужно помнить, что-то необходимо забыть. Он спотыкается. Кричит. Гобелены рассыпаются – слишком старое место! Все здесь уже давно мертво, разбито, уничтожено болезнью. Необходимо найти потерянный фрагмент! Но вода уже наступает и топит его под собой. Вода!!! Слишком много воды набивается в горло…
…Ульрих проснулся с отчаянным криком. Мокрые волосы прилипли к горячему лбу, а из разбитого носа хлестала кровь – он сам же и треснул по нему рукой, когда метался и орал в постели.
Успокаивая опешившего Найджелла, господин фон Бранден одновременно пытался прогнать воспоминания о черной воде, набивающейся в глотку и в нос.
- Сп-п-по-о-койно, п-па-арень, успо-о-окойся ради Бога! У меня все в порядке… – Успокаивал Ульрих своего оруженосца. – Н-не надо меня бояться. В-вот. Возьми денег…Прости за эту сцену, дружище. Так н-не должно быть, тебе не нужно это видеть…Н-но т-так есть…
Спешно распрощавшись с оруженосцем и надеясь что пара вымученных похвал и деньги, сумеют хоть немного исправить положение, рыцарь покинул комнату.
«Проклятье! Сколько же времени я орал и ничего не помнил? Не знаю…Найджелл был напуган…он хорошо знает свою работу, говорил, как по писанному…Турнир, копья…Но даже моя похвала за прекрасно исполненный герб не возымела действия…Мальчишка напуган. Это плохо. Я сам напуган. Нельзя спать. Нужно скорее найти…Скорее…Что!? Сэр Ланселот Озерный должен помочь. Это работа для настоящего героя, не для меня. Работа для Величайшего из рыцарей…»
Утирая кровь под носом, Ульрих отправился искать рыжеволосого наёмника. Вроде они сговорились встретиться возле конюшен.
- Э-этому человеку тоже не повредит встреча с Л-ла-анселотом Озерным. Он д-должен у-увидеть н-на-астоящего рыцаря. Я п-передумал, я раньше б-был не прав. Нам всем необходимо знать, в-видеть, п-по-о-нимать что в мире есть хоть что-то х-хорошее.