Мартину на секунду сделалось страшно. Он привык верить своим чувствам. Носу, что способен учуять свежую хвою там где недоучка попытался отбить свой запах. Чутким ушам, способным распознать среди завываний ветра угрожающий рокот надвигающейся лавины. Глазам, способным выхватить из темноты блеск голодных буркал. Но сейчас всё было по иному.
Если бы не дыхание спутников, если бы не звуки их шагов, то Звездолов оказался бы в нигде. И он не собирался терять свои последние маячки..если не считать того самого, загадочного шестого чувства, которое не единожды выручало следопыта. И сейчас это чувство вопило о том что он должен вцепится в своих товарищей как клещ.
Для того чтобы подбодрится Март начал напевать.. Его голос прорезал сопение группы, наполняя её если не смыслом, то хотя бы..
Выше нос владыки шахт,
Дружно вместе рой!
Первые строки прозвучали неуверенно, будто сам горец с трудом продирался сквозь собственный страх, сквозь паутину времени. Он слышал эту песню на родине, и там он слыла самой что ни на есть бородатой и гномьей. Впрочем, она и была такой.
Громче глас, смелей размах,
Дружно вместе пой!
Вглубь и вглубь, к сердцу гор,
Что мы встретим в бездне той?
Злато там, во толще руд,
Кварц, алмаз и изумруд!
Тем не менее произнося старые, затёртые множеством бородатых крепышей слова, Мартин чувствовал, что будто заимствовал частичку их задорного и твёрдого, каменного духа. Неважно, что никто не подхватит слова, не загремит нигде, кроме его воспоминаний, барабан. И сам преисполнился чем-то вроде решимости, а его голос приобрёл доселе невиданные интонации, словно бы даже возвышенность, уверенность.
Там, под землей
В чреве гор мы рождены.
Дружной семьёй
Мы росли в объятьях тьмы.
Я гном, я в самую
Горную суть
Прокладываю путь,
Прокладываю путь!
Неожиданно следопыт прервал свой марш и засипел на ухо Самураю, чью латную варежку он зажал в своей лапище. Получилось крепко. - Я знаю, ты видишь. Веди.- Март хмыкнул, добавляя скорее для себя, чем для кого-то бы ещё. - Прокладывай путь. - про себя он решил, что ни за что не выпустит этот кусок доспеха до самой таможни, даже если ему придётся сорвать с руки этого бойца.