Впервые за все это время Зьянья ощутила что-то, чего ей не хватало. Забытое. В криках убитых и реках крови. В бесконечной тьме похороненных залов. На острых склонах Уичипотля. Так долго она шла вперед, стирая ноги и упрямо поднимая глаза к небу. А сейчас небо посмотрело в ответ. Принесло чувство покоя. Умиротворения. Смысла.
Жизнь.
Та, что была до и будет после. На этих мокрых берегах, обросших яркой травой. В языках чистой воды. Место, которого не коснулись страхи извне. Которое не ждет нападения. Не ищет войн и крови невинных. И как хочется просто лежать здесь, смотря на громоздкие, тучные облака. На их плавные, неспешные движения. Как сменяются они перекатывающимся солнцем. Как вытесняют солнце яркие звездопады. Путь мир седеет и покрывается мхом. И время летит, потеряв свой смысл.
Осторожно снимает Зьянья с ноги маленького краба. Живое существо напоминает о ее собственном мире. О делах, которые только предстоят. Она снова потерялась. Куда занесли ее ветры судьбы? Чьи глаза наблюдают за ней? Испытывают?
Опускает краба на песок жрица. Смотрит, как ползет он по родной земле, оставляя за собой вязь следов. Завидует. Даже у этого незначительного крохотного существа есть дом. Есть место, куда можно вернуться. А ей есть куда возвращаться?
Разговор с видением императора опустошил. Он человек. Просто человек, одурманенный властью. Сколько еще бед он успеет натворить, прежде чем кто-то его остановит?
«А чего ты боишься больше всего?»
И правда. Краха Грацуэллы? Так ведь она уже пала. Смерти невинных? Их кровь уже течет по бесчисленным ступеням до самой кромки тьмы. Того, что Боги будут забыты?
Да. Наверное, этого – больше всего.
Что будет, если люди перестанут помнить о том, кто хранит их покой? Что будет, если Отцы уйдут, оставив детей в одиночестве и пустоте? Под гнетом собственных решений, наедине с собственной глупостью? Что будет, если не прольется их голос больше с небес и не останется тех, кто донесет их волю до земли?
Ведь так было всегда. Порядок и хаос – рука об руку. Тень и свет. Волнение и покой.
Зьянья осознала, что не хочет жить в этом новом проклятом мире. В мире без Богов.
С трудом заставив себя подняться, жрица подошла к реке и опустила руку в прозрачную воду. Пусть унесет ее страхи. Пусть заберет ее боль. Омоет душу и оставит ясность мысли, которая так нужна. Так необходима.
- Где я?
Тих ее голос. Не хочет тревожить спокойствие распростершегося воздуха. Тих, ибо знает – тот, кто рядом услышит ее. Но захочет ли отвечать? Кто она здесь – друг или враг? Или просто чужая? Нити судьбы сплетаются все туже, забрасывая ее в места, где за каждым поворотом кривой тропы ждут испытания. Сможет ли она дойти до конца, не сломавшись и не разбившись об острые камни?