Fiesta | Партия

Всегда и навечно. Так назвали ее. Так предопределили ее судьбу. Зьянья всегда будет в этом мире. Его душой и сердцем. Ушами Богов. Глазами Богов. Телом Богов.
Она встретила свою 15 зиму. Тонкая и гибкая, как водяной цветок. С кожей цвета угасающего неба. С чертами лица, которые не могли не обратить на себя внимания. Помеченная Богами древней красотой – дикой и воинственной.
Она не любила заплетать свои длинные черные волосы, присыпанные красным порошком. Они падали до самых бедер змеями. Обрамляли лицо чернотой ночных склонов.
Она каждое утро наносила на лицо и тело Узоры Богов. Белая и красная краски переплетались в причудливых паутинах. Так положено жрице. Ее должны узнавать с первого взгляда.
Она носила перья черно-сизых птиц и костяные украшения. Ее голову венчал череп первого младенца, отнятого у матери в его восьмой день. Этот ребенок был ее братом.
Всегда и навечно. Она была отмечена и проклята Богами.

Жестокая внешне и ранимая внутри. Зьянья слишком часто задает себе не имеющие смысла вопросы. О предназначении. О судьбе. О смерти и жизни. О Богах. Она никогда не скажет этого вслух. Никогда не покажет свою боль и сомнения. И люди думают, что она никогда не колеблется. Всегда поступает, как должно. Всегда смотрит лишь в небо.
Они ошибаются. Но об этом знает лишь сама Зьянья. Ибо все ее мысли спрятаны от посторонних глаз. Как и настоящая девочка. Девочка, которая внутри не стала жрицей. Которая наблюдает за собой со стороны и боится.

Боги говорят.
Их слова подобны грому. Их желания стекают с листьев первыми весенними дождями. Их мысли дышат вместе с бесчисленными северными ветрами.
Они кричат.
На вершинах пустынных скал. Они кричат о мире, который простилается до самого края земли. О мире, неизвестном человеку. Далеком и тревожном.
Боги не умеют слушать. Не умеют просить. Они требуют. Их голоса наполнены песнями и шепотами. Бесчисленными и бесконечными наречиями. Тысячи слов, беззвучно сорванных к облакам. Нависших над душой поступью рока.
Боги всегда рядом.
Зьянья знала об этом с тех пор, как мысли ее начали обретать форму. Она была избранной. Отмеченной.
С ней никогда не играли другие дети. С ней по-другому вели себя взрослые. У нее не было родителей. Только старая жрица, ставшая ее смыслом. Жестокая жрица Момозтли. Ее слова были единственной правдой. Ее молчание было единственной истиной. И Зьянья слушала тишину и голос Момозтли. Слушала так внимательно, что весь окружающий мир умирал, корчась в пламени яростного солнца. Она знала ответы на все вопросы, но не спешила говорить их. Она вообще никогда не спешила. Старая, сморщенная, сжатая сыпью морщин и складками мешковатых одеяний. Когда она горбато шла – люди отводили взгляды. Они боялись, и страх их Зьянья видела так же ясно, как и саму Момозтли.
Когда девочка отметила свою 15 зиму – Момозтли ушла. Ее забрали Боги. И вся ее ноша пала на плечи Зьянье. Тяжелая, неподъемная, омытая кровью и болью веры. Именно в этот день маленькая испуганная девочка спряталась в далекие тайники. Именно в этот день родилась новая жрица.
И теперь уже от нее люди отводили свои взгляды.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.