Когда гнусно-зелёная непрозрачная болотная вода взорвалась фонтаном брызг, чернокнижник, расправив полупрозрачные крылья, безмятежно парил в трёх сотнях футов над героически месившей жижу колонной. Он считался разведчиком отряда. Воха не льстил своим способностям разведчика - просто ему нравилось обозревать топи с высоты, куда не понимались тучи гнуса и зловонные испарения трясины. Отсюда перед ним разворачивался завораживающий вид равнины, испещрённой чёрными омутами, немногочисленными поросшими мхом скалами, корявыми деревцами да россыпью болотной растительности всех оттенков зелёного и бурого. Где-то вдалеке, в нескольких милях от пути группы из-за рощицы поднимался в небо хилый дымок - то ли стойбище одного из местных диких племён, то ли привал контрабандистов, пробирающихся тайной тропой в обход кормирско-сембийской таможни. Вдобавок, чернокнижнику нравилось, как развевается на ветру его недавнее приобретение - вырванный путём долгого торга у магов-купцов марсемберского анклава алый шёлковый шарф.
Участок суши в какой-то тысяче футов впереди манил возможность отдохнуть на твёрдой земле.
Но пройти эту последнюю тысячу было не проще, чем весь предыдущий переход.
Колдун, сложил крылья клином, сжал в руках пику и стремительно спикировал вниз, вращаясь, как заводной волчок, навстречу завязшему в трясине отряду и высунувшейся из грязи морде.