Торгейр остановился, как вкопанный. Затем, он скинул с плеч великаний меч, который тащил на манер коромысла, и воткнул его в землю рядом с собой. Потом сбросил наземь рюкзак - тот мелодично звякнул своим соблазнительным содержимым, и перекинул на руку щит. Лицо дворфа побагровело, глаза налились кровью. Он кипел яростью, которую едва сдерживал. Он почти забыл, кем стал, и темная, глубоко запрятанная сторона его души принялась неудержимо рваться наружу.
Медленно, четко проговаривая каждое слово, он процедил:
-Ах вы ПРОСИТЕ? Ну тогда слушайте, что я вам скажу, ДРУЗЬЯ. Ваши хотелки мне до одного места. Если эта гнида Райли нанимает на одну работу два отряда, то это евонные проблемы. Идите, и с него неустойку трясите. А здесь кроме стали вам ловить нечего.
Торгейр перешел на яростный, шипящий шопот. Казалось, еще чуть-чуть, и он лопнет от злобы:
-Вот этот твой заход, дядя, называется вымогательством. Знаешь, что по закону за грабеж на королевском тракте полагается? Семь футов пеньковой веревки, вот что. Только тебе, красавчик, до стражи дожить не светит. Я, тварь ты такая, разбойную сволоту давил и давить буду. Хочешь нашего добра, за которое мы кровь проливали и товарища потеряли? Так вытаскивай свой клинок, я из тебя дерьмо, как из бывшего владельца этой железки выбью!
Торгейр кивнул на великаний меч.
-А лучше проваливай-ка по добру-поздорову, пока цел.