Мир представал в своих самых ярких красках, пьянящих и дурманящих больше, чем самый сильный наркотик на всем белом свете. Он дарил необычайно яркие эмоции, ощущение полета среди бесконечного, обнимающего своим спокойствием неба. Такого нежного, такого заботливого. Днем он был подобен бесконечной спокойной водной глади. Ночью же навевал тоску по дому и вселял трепет миллионами ярких огней. Таких далеких и равнодушных. Но яркое лоскутное одеяло над головой дарило Селине чувство свободы, которую она всю жизнь жаждала. И незримые ржавые цепи обязательств, державшие ее посреди, теперь казавшегося крохотным, леса, оборвались вместе с тысячами жизней ее сородичей. И каждый шаг, будь он по изумрудному мягкому ковру или по обжигающему незнакомому пологу бурой земли, отдалял молодую девушку от дома. Со временем дни стали сливаться. И если опасность после столкновения с кровавой, всеобъемлющей слабый разум, магией дарил остроту восприятия, то сливающиеся в однообразное марево дни долгого путешествия эту остроту стирали. Притупляли чувство осторожности, вселяли тоску. С каждым днем Селина все больше чувствовала пустоту и утрату. Она осознавала, что сменила одни цепи обязательств на другие. Они тяготили душу, вселяли отчаянье. Новая, ранее неизвестная, бездна поглощала хрупкое молодое сердце. Ночью девушка просыпалась от ярких кошмаров.
Ее окружали мертвецы, тянули свои костлявые руки со свисающей лохмотьями кожей и обнажающейся плотью. Из пустых глазниц их на манер слез текла темная кровь, часть ее застыла на лице. И пустота этих дыр леденила душу. Заставляла кричать и бежать дальше. Она все бежала и бежала посреди бесконечного тумана. Девушка искала что-то. Она не понимала что. Во сне она ярко представляла себе свет, теплый и уютный. Но каждый раз выходя к нему из тумана, находила лишь костер, в котором горели и корчились все новые мертвецы. И в их искаженных болью лицах она узнавала родных. Каждый раз кошмар оборачивался для нее одной и той же трагедией. Они настигали. Неторопливые, но упрямые. Методично идущие к своей цели, жаждущие лишь отмщения и неведомого для себя покоя.
Селина просыпалась и продолжала путь, успокаивая страдающее сердце тем, что все не напрасно. У нее есть благая цель. Она не такая, не монстр, не бездумный убийца. Боже, нет. Селина все чаще слышала это странное людское словечко. Боже. Да разве существуй он на самом деле, позволил бы он такому происходить? Неужели эти странные создания, чей век был столь быстротечным, верили в бога? В такого жестокого, непоколебимого и равнодушного. Брат ополчился против брата. И подобно кошмарному сну в окружающем ее реальном мире, Селина натыкалась на мертвецов. У каждого была своя история при жизни, своя легенда. Короткая, полная боли. Во имя кого все эти живые существа умирали, убивали друг друга? Сжигали, как тряпичных марионеток. Кого-то вешали. Повешение- жестокая смерть, бесчеловечная и унижающая. Среди сброда, чьи разговоры долетали до чуткого эльфийского уха, долетали насмешки. Эти ублюдки верили, что человеческая душа покидает тело через рот. Странно и жестоко. Ведь так они обрекали человека на вечные муки после смерти. Все эти слухи казались пространными для Селины, лишенными смысла. Она не верила в жизнь после смерти или в богов. И тем более, в единого бога. Но тем более жестокой ей казалась человеческая натура. Так какова она на самом деле? Неужели все люди такие? Уничтожающие все вокруг себя, беспощадные. Но были и другие, попадались все реже и реже. То были отчаявшиеся жертвы обстоятельств, недобитые и слишком слабые, чтобы постоять за себя.
Но убийц, разбойников и несчастных беженцев объединяло одно важное обстоятельство. Они бежали прочь от того места, котором направлялась Селина, гадавшая о том, что ее ждет. Ловушка. И силки ее с каждым днем будто захлопывались за ее спиной. Отчужденность наступила, как чувство само собой разумеющееся. от бессилия что-то изменить. Лишь идти, вперед, не смотря ни на что. Равнодушие, поглощало ее измученный взор, уставший от картин страдания и смерти.
И лишь молчаливый спутник, не смотря на свою внутреннюю борьбу, помогал Селине не сойти с ума. Помнить о цели пути. Девушка поддерживала химеру,как могла, пыталась утешить. Когда та находила в себе силы для общения, Селина подбадривала спутницу. Призывала помнить о том, кем она была раньше. Ее былая жизнь поможет ей найти ту искру, ту таинственную силу, что наполнив ее , как бесконечный чистый родник, исцелит ее душу. Она призывала вспомнить о том, прекрасном, что наполняло ее, дарило ей так часто пренебрегаемое чудо быть собой.
Мы есть опыт всего пережитого. Мы являемся хранилищем наших воспоминаний, они делают нас теми, кто мы есть. Помни и ты. И твоя история будет жить вечно,- успокаивающим голосом вторила Селина, стараясь вселить надежду своей спутнице под аккомпанемент шелестящего ветра.- Будь сильной. Ты нужна мне.
Песок, светлого и сопровождающего теперь уже постоянно путников, петлял среди теплой зелени. Петлял и направлял куда-то дальше, на юг. Дальше, в петлю наступающего безумия. Тишину пронзил громкий истошный крик. Пронзил и оборвался на высокой надрывной ноте. Страх и боль были явно различимы в нем, оборвав раздумья на мгновение забывшейся Селины. Девушка без колебаний поспешила к источнику. Сорвалась, спеша и пугаясь от одной мысли, что может опоздать. Она должна помочь тому, кто еще может быть спасен. Быть может, когда-нибудь сильная рука ближнего точно так же поддержит и ее однажды.