ссылкаThe most merciful thing in the world, I think, is the inability of the human mind to correlate all its contents. We live on a placid island of ignorance in the midst of black seas of infinity, and it was not meant that we should voyage far. The sciences, each straining in its own direction, have hitherto harmed us little; but some day the piecing together of dissociated knowledge will open up such terrifying vistas of reality, and of our frightful position therein, that we shall either go mad from the revelation or flee from the light into the peace and safety of a new dark age.Каждый шаг вглубь темной пещеры отдавался гулким эхом, что не поспевало за стуком сердца напуганной Селины. Она спускалась все дальше, на встречу неизвестности, по истертым каменным ступеням. Она все шла и шла в ожидании того, что может изменить ее представление о существующем порядке вещей. Руны своим свечение, казалось, вторили звукам неспешных шагов. Единственные живые души остались далеко позади, обезумев от страшной тайны, что таились в глубине подземелья. Их крики ненависти затихали по мере ее удаления от входа. В поиске утешения, а может быть из страха того, что таиться во тьме, Селина зажгла магическую искру, что теперь освещала ее путь. Загадочные символы, должно быть, подпитывались от магической энергии, и теперь они сияли еще ярче, кровавым жутким оттенком. Они будто кричали, предостерегая путницу. Но у нее более не было выбора.
Звуки из самых глубин пещеры, то нарастали, то вновь затихали. Природа их была неизвестна Селине, хоть и казалась смутно знакомой. Будто она встречала их раньше, но все никак не могла узнать. Эхо, отражавшееся от каменных сводов, искажало их, преобразуя в нечто чудовищное. Требовалась недюжинная сила воли, чтобы не повернуть назад и не принять, возможно, самое роковое решение в своей жизни. Убийство, каким бы оно ни было, всегда ложится на исстрадавшуюся душу тяжким грузом воспоминаний и угрызений совести. Порой о нем забываешь, но рано или поздно яркие образы смерти все равно возвращаются.
В конце концов, Селина преодолела спуск, осознавая, что неизвестные ей существа уже совсем близко. Чему свидетельствовала уже местами поеденная ржавчиной, но все еще крепкая, металлическая решетка. Взору незадачливой путницы предстали жертвы чудовищных и жестоких экспериментов. Их создатель пытался создать своего рода химеру, но фантазия его озадачивала странными логическими умозаключениями. Что может заставить создавать такое? Злой мастер практиковал магию темную и запретную. Возможно, здесь каким-то образом была замешана некромантия и искусство, что можно было назвать лепкой из плоти. Но оба предположения все же оставались в корне неверными. Название такого рода магии было тяжело подобрать, и от того лишь еще больше становилось не по себе. Но так или иначе, Селина застыла, не смея оторвать своего взора.
Из всех странных существ наиболее цеплявшимся за выживание оказалась странная помесь богомола и лошади. Верхняя часть была неестественно огромной для насекомого и устрашающе хищной. Оно издавало ритмичные пощелкивания челюстями, что казались воинствующими и в то же время отчаянными криками. Существо металось из стороны в сторону, мечтая покинуть свое заточение. Первая пара ног, что принадлежала туловищу богомола была похожа на хищные клешни, которыми тот остервенело обрушивал удары на стены своей тюрьмы.
Селина испытала необъяснимую жалость к жертвам, что теперь были вынуждены либо умереть, либо жить оставшись навсегда уродцами, не вписывающимися ни в одном из известных ей обществ. То была их судьба и тяжкий рок одновременно. Она осторожно подошла ближе и... заговорила, ни на что особо не надеясь.
-Шшшш, успокойся,- тихо начала она обращаясь к существу, метавшемуся из стороны в сторону.- Так ты ничего не добьешься. Ты понимаешь меня?
Собственно, Селина не знала почему, но решила попробовать. Раз этих существ создала магия, то возможно, они могли понимать ее. Ради чего создаются химеры? Ради прихоти. Ради услужения.
- Я могу помочь тебе, если ты успокоишься,- она завершила свое короткое обращение к тому, чью жизнь все еще можно было спасти. Селина осматривала своды тюрьмы, надеясь понять, как можно освободить создание, которое, пожалуй, она могла окрестить химерой. Но если оно будет настроено воинственно, у нее не останется другого выбора, кроме как его убить. Освободить от бремени, что легло на его уже исстрадавшуюся душу и тело.