22 день месяца Чес, год Нестареющего (1479 по счету Долин)
Врата Балдура, Побережье Мечей
3 часа пополудни
... Долгим и непростым оказался путь до Врат Балдура, и еще сложнее пришлось нашим героям в самом городе. До южных берегов реки Чионтар они добрались в районе полудня и подумали было, что времени у них будет предостаточно для того, чтобы неторопливо и полноценно ознакомиться с самым оживленным торговым перекрестком на юге Побережья Мечей. Но, увы, их планам не суждено было сбыться.
Та часть города, которая сначала отрылась их взору - куча грязных убогих лачуг, где даже земля пропиталась ароматом немытых тел, неизлечимых болезней, неописуемой нищеты и неистребимого отчаяния, явно не походила на те описания "славного града на холмах, родины Балдурана Отважного", которые попадались на глаза Лите и Шерри ранее, о которых слышали Баридин и Джулиан от тех, кто бывал во Вратах Балдура раньше; лишь Гвериэль*, хорошо зная эти окрестности и имея вполне целостное представление о том, что собой представлял этот котел, в котором варились несколько сотен тысяч обитателей, не взирал ошарашенно на Ривингтон, самый дальний от сердца города квартал. Он знал, что до настоящих Врат Балдура - всего миля-полторы пути и целых два часа дороги, ведь как только они ступят на улицы Врат Балдура, их поглотит человеческая толпа, коя здесь присутствовала всегда, везде и в невообразимых количествах. Через нее будет пробраться не так просто, посему стоило поторопиться...
Но как бы поскорее не хотелось нашим героям добраться до исторического и культурного центра города, сделали они это не ранее, как через два часа, трое ворот и двух сборщиков пошлин за вход и выход из Врат Балдура. Солнце уже было на полпути до закатного горизонта, когда пятерка путешественников наконец ступила на мощеную сероватым камнем торговую площадь города, именуемую Ширь. За это время герои успели повидать и жуткую нищету в так называемом Внешнем Граде - тех кварталах, что ютились вне городских стен, и могущество воинов ордена Пламенеющего Кулака, через цитадель которых они прошли, пересекая Чионтар по невообразимо длинному мосту, и пестрое разнообразие народов, наречий, лиц, одежд, запахов и взглядов по пути сквозь те районы, где проживали беженцы и переселенцы из иных земель. Они стали свидетелями и неимоверной власти чиновников и солдат, попросту обиравших и так неимущих жителей, проходивших через так называемые Врата Василиска, отделявшие Внешний Град от Града Нижнего, и разнообразию товаров, доставляемых во Врата Балдура со всех уголков Фаэруна по морю, реке или суше - невозможно было в этом не убедиться, проталкиваясь сквозь людскую массу, продвигавшуюся по улочкам и проспектам Нижнего Града из или в Сирую Гавань, где располагались все складские помещения города. Они наконец узрели величественную Старую Стену с Вратами Балдура - теми воротами, что и дали название всему городу, а за нею - то, насколько жизнь во Вратах может быть роскошной, вольготной и пышной; пройдя по Шири, наши герои достигли Храмового Квартала, где и располагалась гостиница, в которой они решили остановиться на эту ночь; тут-то они и узрели все богатство и процветание тех, в чьих руках находились бразды правления жизнью городом. Дома здесь были пригожие и аккуратные, утопающие в зелени и ранних весенних цветах; улицы чистые и, если и не благоуханные, то явно и не зловонные; вдалеке, на самой высокой части холма, который занимал Вышний Град, виднелись потрясающей красоты и величия особняки местной знати, а храмы на Храмовой Площади сверкали золотыми отблесками в лучах солнца, направлявшегося к закату. После такого величественного пейзажа как-то не хотелось оборачиваться назад, где у подножия холма раскинулись бесконечные кварталы безнадежности, нищеты и отчаяния, виденного пятеркой путешественников буквально часом ранее.
Постоялый двор, именуемый "Шлем и Плащ", располагался на одной из площадей Храмового Квартала, прямо напротив высокого роскошного строения, напоминавшего чем-то мавзолей - колоннада из золотистого мрамора окружала прямоугольное высокое строение по периметру, сами же внешние стены были украшены многочисленными барельефами - правда, чтобы рассмотреть их более детально, нужно было подойти поближе. Рядом - к северу от этого строения - находилось сооружение еще больших масштабов, которое явно и очевидно было храмом, посвященным Гонду - учитывая громадную шестеренку, отлитую из чистого золота, украшавшую главный вход в грандиозное сооружение из мрамора, лазурита и кровавого гранита. Гостиница состояла из двух строений, одно из которых смотрело на первую мраморную достопримечательность этой площади - над его входом вместо вывески висел потрепанный ветрами и ливнями синий плащ с золотым шитьем по подолу; на второе - огромное - мраморное здание выходил своим главным входом второй корпус гостиницы, над дверью которого висел гигансткий шлем.