23 день месяца Чес, год Нестареющего (1479 по счету Долин)
Врата Балдура, Побережье Мечей
7 часов утра
... Утро выдалось промозглым и туманным; легкие порывы ледяного ветра больно кусали кожу, вызывая озноб и мурашки, а сырой воздух услужливо доносил эти ощущения до самых костей, не оставляя в теле ни единого теплого участка. Раняя весна в окрестностях Врат Балдура была не такой суровой, как севернее, и снега здесь видели раз в десятилетие даже в зимние месяцы, но даже самые теплые - относительно других лет - весны здесь всегда были довольно зябки и неприятны, в первую очередь благодаря высокой влажности воздуха и специфике ландшафта, окружавшего Врата. Холмистая гряда, на которой расположился Вышний Град, была самым теплым и комфортным районом, поскольку туман и сырая стылость медленно и неумолимо сползали по склонам вниз, к реке Чиондар, вдоль которой раскинулись кварталы Нижнего Града и - за его стенами - Града Внешнего. Негостеприимность весеннего утра во Вратах Балдура первыми почувствовали на своей шкуре Синдбад и Азрион, поскольку у каменного причала в Кручах* они пришвартовались еще прошлой ночью. Сирая Гавань полностью оправдала свое название - ни зги не было видно в молочном саване, окутавшем Нижний Град, посему торговец и паладин решили последовать совету капитана Джаэля Сарпентима, договоренность с которым о перевозке товара Синдбада была заключена еще в Малхоранде. Сам Джаэль был местным - не из Врат Балдура, но из окрестного городка Замок Драконьего Копья, располагавшегося немного севернее по побережью, между Вратами и Глубоководьем; это и стало решающим фактором для молодого торговца при выборе судна и капитана, который повезет его к новой судьбе и богатству.
Врата капитан знал очень хорошо, посему настоятельно рекомендовал Азриону и Синдбаду не торопиться сходить на сушу и переночевать на борту - Нижний Град был не лучшим местом для поисков достойной гостиницы в ночное время; "утро вечера мудренее" - такому принципу решили последовать молодой человек и полуорк, убедившись, что даже сама погода не располагает к ночным прогулкам по улицам незнакомого города. Проснувшись от стука собственных зубов, и Азрион, и Синдбад осознали, что новая глава в их истории будет вовсе не такой яркой, как им казалось прежде; казалось, туман заполнил даже внутренние помещения корабля. Поднявшись на палубу, они увидели, что ничего, собственно, в окружающем мире не изменилось: все тот же молочно-седой туман, в пределах видимости - каменная пристань, смутно различаемые силуэты проходящих мимо портовых рабочих, пара матросов, скучающе ожидавших капитана на палубе - они, будучи уроженцами окрестных земель, словно и не замечали пронизывающего холода и неприветливого пейзажа вокруг. Тихая их беседа не укрылась от слуха Азриона, и паладин расслышал о том, что сегодня - особый День какого-то Возврата, и что будут гуляния в какой-то Шири, и фейерверк, а до этого кто-то выступит перед народом, но не менестрель - имени Азрион не разобрал, но судя по уважению, прозвучавшему в голосах моряков, человек этот пользовался славой и почетом у местных жителей.
Синдбад тем временем размышлял над последовательностью действий, которые ему предстояло совершить: во-первых, пообщаться с Портовым Мастером по поводу аренды складского помещения. Далее, уплата пошлины за разгрузку. После - поиск гостиницы или постоялого двора. Далее - местный рынок, именуемый Ширью, взаимодействие с его Смотрителем - Джедреном Хиллером, это имя Синдбаду тоже подсказал капитан; также нужно было пошататься по Шири, присмотреться, пообщаться, и сбыть товар, не доставляя его в Ширь, если это возможно (как узнал от Джаэля торговец, налог взымался и за ввоз, и за вывоз товара с рыночной площади; растягивать торговлю на несколько дней было в корне невыгодно), или же выбрать один день для молниеносного марш-броска и распродажи всего привезенного скарба за один световой день. В общем, миллион вариантов, и - логичнее всего - выбирать правильный нужно было уже после того, как Синдбад пристроит товар в портовых складах и узнает, что собой эта Ширь представляет**.
* * *... Столько рассветов и закатов прошло с тех пор, когда Анвар пересек границы родных земель, столько событий приключилось, столько городов, лиц и пейзажей повидал принц, что вся прошлая жизнь в Квадре теперь казалась ему каким-то странным экзотическим сном. По дороге на запад - именно туда тянуло Анвара, как можно дальше к хладу и закату, ко всему тому, что было так непохоже на привычное и устоявшееся, ибо в этом видел спасение своей израненой несправедливостью судьбы души молодой чародей, - Анвар повстречался с дружился с еще одним изгоем из краев далеких. Носитель странных шрамов, о происхождении которых дворцовая учтивость принца Анвара не позволяла ему спросить, и еще более странного имени - Тейджо - был монахом; людей такого пути Анвар не встречал в родной Квадре, тем интереснее было вести беседы с этим человеком, успевшим многое повидать на своем молодом веку. Философия его мировоззрения, концепция некой силы "ки", что пронизывает все мирозданье, находила отклик в ученом складе ума Анвара, который сопоставлял эту самую "ки" с Плетением, хотя и прекрасно давал себе отчет, что силы эти - разные, но принцип действия был в чем-то схож. Магическую энергию, правда, использовали для изменения реальности, энергия "ки" же, как понял для себя принц, лишь усиливала уже существующее и реальное, а именно - тело ее применяющего. Занятные долгие беседы по вечерам у костра, или за ужином на постоялом дворе заметно разнообразили путешествие мага и даже в какой-то мере залечили раны тоски по родине и всему привычному.
Рано или поздно всему подходит конец, и путешествию двух героев на запад тоже суждено было рано или поздно завершиться. Покинув Элтурель - последний крупный населенный пункт, расположившийся на берегу Чионтар в двухстах пятидесяти милях восточнее Врат Балдура - на корабле, за пять дней путешествия по реке Анвар и Тейджо добрались до Врат. Судно "Речная Ласточка", перевозившее дубовую кору и ароматные ветви и ягоды можжевельника из окрестных Змиева Леса, пришвартовалось у каменной пристани Квартал Круч утром 23-его дня месяца Чес. Подле на мягких речных волнах покачивалось другое судно - морское, на палубе которого стоял серьезно экипированный высокий полуорк, подле него - молодой человек, судя по внешнему виду - торговец, и двое матросов. Попрощавшись с капитаном корабля, принц Анвар и Тейджо впервые вступили на землю Врат Балдура.
Кроме соседнего корабля и находившихся на его палубе людей ничего вокруг видно не было - раннее весеннее утро в этой части Побережья Мечей было был не ранним весенним (равно как и летним, и осенним, и - особенно - зимним) утром, если бы не зябкий обволакивающий туман, в котором ничего на расстоянии уже в десяток ярдов видно не было.
И что теперь? - промелькнуло в сознании у Анвара.
Куда идти? Мысли Тейджо, вероятно, были заняты теми же вопросами, хотя по внешнему виду монаха никогда нельзя было понять, о чем тот размышляет.
* * *... Долгой, очень долгой дорогой показался переход между Замком Драконьего Копья и Вратами Балдура, посему Иохим решил в этот раз не поскупиться и истратиться, потратив немалое - по его меркам (столько еды, что и за неделю не съесть, даже растягивая удовольствие и не торопясь) количество золота на покупку привилегии доплыть до Врат по морю. Что ж, каюта, кают-компания, в которой сервировали завтрак, обед и ужин, и палуба - стали на несколько дней пути единственными доступными пейзажами и границами мира для Сдобы, но священник не унывал, ведь впереди ждал город, будораживший умы поколений и регионов; Врата Балдура, врата между Побережьем Мечей и всем внешним миром, город интриг, неоднозначной истории, никогда не прекращавшейся торговли и изысканнейших яств со всех уголков мира, собранных в стенах одного-единственного города. Предвкушая то, что его ждет, Иохим презрел тяготы путешествия в первый месяц весны по морю: сильные волны и порывистый ветер с запада то и дело грозили разбить небольшое суденышко о прибрежные утесы или швырнуть его на скалистые островки, усеявшие всю прибрежную линию, словно цепочка муравьев, совершающих исход из нажитого дома в поисках нового муравейника.
Из-за непогоды капитан вынужден был уйти дальше в открытое море, посему путешествие заняло целых семь дней вместо четырех ожидаемых. На борту корабля, претенциозно названного "Дитя Умберли", Иохим, дабы скрасить часы скуки и отвлечься от то и дело подкрадывавшейся незаметно морской болезни, мягко щекотавшей основание его желудка, раззнакомился со всеми немногочисленными пассажирами "Любовника", и даже более-менее сдружился с одним из них - юрким, суетливым и фонтанирующим жизненной энергией, активностью и увлекательными ситориями гномом. Сдружился в тех рамках, в которых становятся близкими случайные попутчики: ты готов ему раскрыть всю душу, поскольку знаешь, что больше никогда и нигде не повстречаешь его, поэтому - почему бы и не воспользоваться возможностью всласть выговориться и с интересом послушать?
Благодаря Сотти путешествие пролетело, словно длилось всего день. И когда туманным сырым утром 23-его дня месяца Чес "Любовник Умберли" пришвартовался к пристани Квартала Круч, подле двух других кораблей, уже стоявших на якоре здесь, Сдоба с удивлением для себя понял, что он наконец может поставить свою стопу на землю города, о котором столько читал за свои годы послушничества***.