Деревянные ступени заскрипели легонько под быстрыми шагами. Узкий коридор был полон дверей, наставленных уж слишком часто - какого же размера за ними каморки? Вот нужный номер, дверь открылась в узкий "пенал", три шага в ширину и шесть в длину. В противоположной стене было окно, закрытое рейчатой ставней. В каморке темно, прохладно. Всей мебели - узкая койка с матрацем (простыни сложены стопкой в изголовье), подоконник да длинная лавка, вернее, рундук, куда можно закинуть вещи, закрыть крышкой и посидеть сверху. Все деревянное, без намека на украшения, зато отполированное до блеска - не усердием мастера, а бессчетными задницами предыдущих постояльцев. Рядом с дверью в стене на уровне глаз торчали пара садистского вида крюков, наверное для того, чтобы повесить плащ, или... нет, лучше не заостряться на мысли, для чего это.
В окно бился ливень, дул в щели, горстями кидал в мутное стеклышко воду и злился. За тонкой дощатой перегородкой слева кто-то громко храпел, с присвистом и с чистой совестью, а из-за тонкой дощатой перегородки справа доносились аморальные женские стоны. Лагира, скользнув меховой тенью у ног вошедшего гостя, отчего-то напряглась, уставила уши вперед, подрагивая кисточками, и ее недовольство отзвучало в затылке Киерана. Что-то тут не нравилось большой кошке.