Здесь все не похоже на лес: река стянута железной пряжкой моста поперек, земля укрыта досками, вместо темных стройных стволов - фонарные столбы и заборы... река и мост остались позади, а впереди темнота и дождь. Дома, надвигаясь, сливаются в единую черную полосу; вода хлещет сверху, стекает струями сбоку, брызжет брызгами снизу, обильно выплескиваясь из-под прогибающихся досок мостовой, и только расплывшийся свет масляного фонаря под закопченной вывеской не дает потеряться в этом шторме.
Ветер треплет какие-то светлые лоскуты, - не то белье, не то афиши, - дергает и тянет за полы плаща. Вот наконец и навес - ливень злобно забарабанил по тонкой жести над головой, совсем не так мягко и уютно, как по палатке или по листве, - но впустую. Уже не достать ему ни Киерана, ни его спутников.
Перекошенная дверь подалась не с первого раза, хлопнула позади, отрезав шумящую дождем сырую мглу. Внутри под низким потолком было тепло и сухо, пахло капустой, пивом и неповторимо - густонаселенным жильем. В общем зале янтарно тлел камин, темные углы бормотали, цокали глиняными кружками и шевелились неопределенно; кто-то уже завалился спать прямо на полу у камина, закутавшись в одеяло, - не то денег на комнату нет, не то места не хватило.
За стойкой никого, лишь неподвижное чучело дварфа в натуральную величину опасно свесило бороду над масляной лампой, чей мигающий огонек отражался в засиженном мухами стекле - это не окно, это в рамочке какой-то список прибит сбоку.
Очередной промокший гость не произвел на темных личностей в темных углах никакого впечатления, но рысь, проскользнувшая следом в тепло, бесцеремонно отряхнулась, шумно разбросав ворох серых капель (даже дождь тут серый от пыли, а не прозрачный, как в лесу), и на Киерана обернулись.
- Друид чтоль приперся?..
- Не, это не наш, у нашего волк.
- А эт хто?
- Рысь, дурень ты.
- Да все одно, чокнутые они...
- Ты-то умный у нас, уж конечно...
Чучело дварфа разлепило один глаз и строго буркнуло в бороду: "не гадить тут".