... Не судьба. Нет, не окончательный вердикт, но - здесь и сейчас, все-таки, не судьба. Снова ушли, снова. Какой-то частью сознания Киеран был искренне рад, что все сложилось именно так, ведь... Такие мысли парень всегда гнал от себя прочь, но они, как плодовый червь, который каждое лето возвращается в яблочные сады, снова выползали из темных недр подсознания и терзали вопросами: "А что дальше? Отомстишь, поквитаешься, убьешь - всех их, всех до одного. А дальше-то что?"
Горько вздохнув, Киеран провел пятерней по золотисто-медовому меху Лагирового загривка. "Следуй, но на глаза не кажись... пока", - шепнул парень своей рыси и пружинистой походкой вышел из зарослей орешника на большак.
- И вам не хворать, добрые люди. Спасибо за предложение, от такого - грех отказаться! Охотился в окрестных лесах, да, - разведя руками, Киеран показал на полупустую котомку за плечами, - видать, суровый сезон выдался. Вся дичь ушла вглубь леса, а к многодневному походу я не готов, мне бы запастить необходимым.
Словно и не замечая ворчания крестьянина, Киеран лучезарно улыбнулся женщине. Он знал, что его внешность, и особенно улыбка всегда производили однозначно положительный эффект на представительниц противоположного пола, да и мужики не могли долго хмуриться под кажущимся наивным и невинным взглядом изумрудных глаз охотника, чем часто и пользовался. "На охоте все способы сулят жизнь, а кодексы благородных господ пророчат неминуемую смерть", - часто говаривал ему отец, и Киеран убедился на практике в правоте его слов.
- Вы уж простите за лук и то, что таился... В наше время, сами знаете, лихих людей на дороге повстречать - не редкость. А один против нескольких... Только затаиться и поможет.
Высоко в небе протяжно и тревожно затянул свою ноту сокол. Крестьянин нахмурился и бросил неодобрительный взгляд в сирую муть пасмурных небес, Киеран же на мгновение закрыл глаза и снова горько вздохнул. "Мы снова упустили их, друг. Охота не закончена. Будь настороже".
Когда телега и сопровождавшие ее путники вышли з лесу, лошадь громко и истерично всхрапнула. Предвосхищая реакцию своих спутников, Киеран поспешил объясниться:
- Зверь ручной, пусть и выглядит дико. Котеночком нашел, мамку убили местные лесорубы. Она беспрекословно слушается моих команд и воспринимает как лошадей, так и людей не как возможных жертв, - Киеран подавил улыбку, ощутив, как на него нахлынула волна ядовитой иронии с золотистыми кошачьими глазами. "Тшш. Нужно уметь маскироваться, совсем как на охоте. Чтобы выжить. Не нужно показывать все, на что мы способны. Так нас недооценят. А у нас будет преимущество. Будь хорошей кошкой, ты же хорошая кошка, Лагира?" - Она практически ручная, только вот пытаться погладить ее не стоит - не любит она этих нежностей.
Рысь внезапно словно материализовалась из сизого предвечернего тумана и, окинув оценивающим взглядом крестьянина и его семью, мягко и грациозно потрусила у правой ноги Киерана, а когда тот взобрался на повозку, - у ее переднего правого колеса. Лошадь - не человек, и уж даже если крестьянин нет-нет, да и озирался со страхом на рысь, то лошадка вообще не переставала косить бешенным глазом на хищника, все ожидая, что внезапно ее тягловая жизнь прекратится одним рывком, мгновением, которое блеснет в клыках громадной кошки, и хрустом в шейных позвонках.
Так и добрались до Энвилля. Продолжал идти дождь, телега тоже продолжила свой путь, а Киеран и его рысь остались стоять посреди пустынной мокрой улицы, которая после заката укуталась в промозглый зябкий палантин тумана, сырости и ночного хлада.
- Ну что же теперь? Переночевать, утро вечера мудренее, а завтра - запасемся всем необходимым, поспрашиваем, может, видал кто тех, кто нам нужен. В последний раз их видели направляющимися куда-то в эту сторону; мы или слишком рано вышли наперерез, или упустили их и они, вполне вероятно, сейчас здесь, в Энвилле. В общем, сейчас - обсохнуть, поесть и спать, верно говорю? - Киеран опустил голову вниз, силясь встретиться взглядом с Лагирой и понять, что она думает о его плане. Лагира думала что-то очень нелицеприятное об этой громадном скоплении человеческих логов, но идея просушить шерстку и подкрепиться ей явно импонировала. Улыбнувшись, охотник толкнул отсыревшую дверь постоялого двора и вошел внутрь.