Бард от испуга взял верхнее "ля", а охранник испустил что-то очень уж заковыристое, потерявшееся в отзвуках каменного склепа. Но они уже остались позади, а впереди - за приоткрытой дверью вечернее небо, темно-синее, украшенное кружевом темных деревьев, подсвеченных персиковым закатом. Черная фигура в долгополой рясе на крыльце склепа с алым огоньком в руках. Висентий решил покурить цигарку, похоже, но судя по отвисшей челюсти, на огонек слетелись совсем не те мотыльки.
Надо отдать клирику должное: едва завидев Вэя, он хоть и выронил цигарку изо рта, но тут же схватился за висевшую на груди черепушку и уверенно велел:
- Фу, стоять! К ноге!
Вот мерило истинной веры жреца: не окружен толпой благоговеющих прихожан, не осыпан щедрыми приношениями, не осенен златоглавыми храмами - нет, в забытом всеми склепе, презренное пугало для обывателя, Висентий тем не менее твердо знал свое дело, и голос его не дрогнул, в отличие от оставленных иноком внизу тварей дрожащих.