С минуту монах молча смотрел на Джейн. Своего первого он убил лет в двадцать. Случайно вышло. Помнится, отправили его собирать подаяние в дальнюю деревеньку. И так совпало, что туда заявились местные разбойнички – собирать дань. Как водится, согнали всех на деревенскую площадь, приволокли старосту и принялись стращать, что сожгут деревню. Пары связок медных монет показалось им недостаточно и вожак – здоровенный детина в драном полосатом халате, принялся «учить жизни» пожилого старосту…
- Так нельзя! – Из толпы выбрался худенький монашек в синей рясе. – Вы… вы не имеете права!..
Громкий смех был ему ответом.
- Гляди-ка, защитничек выискался! – Детина радостно осклабился. – Герой… с большой дырой! – Он добавил еще какую-то гадость, отчего дружки заржали еще громче. – И что же ты будешь делать, лысый осел? Замучаешь меня проповедями до смерти?
В ответ бритоголовый парнишка сердито сверкнул глазами и выставил перед собой кулаки. Здоровяк одобрительно кивнул и вытащил из-за пояса пару ножей-бабочек*. Молча, без предупреждения махнул одной из них, вспарывая воздух. И очень удивился, когда не попал. Следующая пара ударов тоже не попала по монашку, словно сделанному из воздуха. А вот когда вожак взвинтил темп, иноку пришлось несладко. Один за другим, росчерки широких лезвий достигали цели. Щека, предплечье, бедро, правый бок. Для своей комплекции детина оказался на диво ловким и быстрым. Спасало только то, что он решил покрасоваться, не просто убить, а растянуть удовольствие. Это его и сгубило. На очередном взмахе монашек повернулся всем корпусом, пропуская удар, и резко вскинул руку. Точный удар пришелся в кончик носа, запрокидывая голову вверх-назад и открывая напрягшуюся шею. И – тут же последовал второй удар, на развороте и выдохе, вбивая кадык в гортань. Пару секунд здоровяк изумленно пялился на противника не в силах вздохнуть. В последний раз блеснули бабочки, падая в пыль. И, следом за ними, вперед лицом грохнулся мертвый предводитель шайки…
Вэй помотал головой, отгоняя воспоминания. Протиснулся сквозь прутья. Коротко вздохнул, не зная – что сказать. Пристыдить, утешить, философски пожать плечами?
- Все мы опасные, если нас пытаются убить, - прищурившись, инок бесстрастно смотрел на невозможную, белую метель сиреневых лепестков посреди лета. Вроде бы у нихонцев есть такая традиция – любование падающими лепестками цветов. И тема подходящая, и место. Они бы оценили. – Каждый защищается, как может. И как умеет. Если та… женщина была наемной убийцей, она сама выбрала свой путь. И знала – на что шла. Я тебя не оправдываю и не обвиняю. Что сделано – то сделано. Если переживаешь – значит не такая уж пропащая. Душегубы с чужих смертей сопли не разводят. Для них это просто работа, а для некоторых – еще и удовольствие. Ты – не из таких. И хватит об этом. Пошли к Бритве.