София улыбнулась в ответ, - губы осветила улыбка, но глаза все равно были большими и встревоженными. Наверное, кровь еще осталась на лице Сааверо, а может и Карачун не вселял спокойствия.
- Едемте, - она осторожно развернула коня и, выпутав руку из-под мокрого плаща, указала вперед,- Там будет гостиница на въезде в город, от нее надо проехать еще один квартал и повернуть направо, к реке. И за харчевней по левой руке будет нужный дом.
Голос ее был спокойным, вернее: собранным, размеренным и напряженным. Разбойник, слушавший ее с открытым ртом, дергая глазом в ответ на вопросы Карата, закивал в подтверждение леди и вдруг тоже улыбнулся, оскалился добродушно:
- Ага, там. Там картинку достал. Ты краси-ивая, как на картинке. А? Бритва платит, ага. Платит, кормит, поит, защищает. А мы Бритве помогаем. А? Надо, говорит, достать девку живой, сныкать у нас, иначе хана нам всем. Карачун сходил, посмотрел, приехала уже или нет. Приехала, да и уехала. Картинку взял, искать пошел. Нашел! - гордо стукнув себя волосатым кулачищем в грудь, разбойник прибавил:
- Карачун хорошо ищет. Только с големами плохо драться. Хозяин голема победил, теперь нам хана всем...
Его голос погрустнел, стал еле слышным с пятнадцати шагов - тем более что впереди уже виден был факельный свет, слышались в отдалении звуки развеселой пирушки: взрывы хохота, обрывки песен. Наверное, постояльцы гостиницы все никак не могли доужинать, несмотря на ненастье. Слева чернел ночной сырой лес, справа городские огни становились ярче и гуще.
- Жрут там, - с горечью выразил всеобщее мнение Карачун.