Пока Вэй выслушивал ответ слуги, девица уже успела глотнуть кавы. Как водится, без оплошности не обошлось – на дне стаканчика осел нефильтрованный осадок, дающий крепость этому напитку. И, разумеется, Джейн отпила жидкость вместе с горьким осадком.
- Это не едят, - терпеливо разъяснил монах. – Это пьют. И не трясут стакан как сито с мукой.
Инок достал откуда-то из потайного кармашка чистый платок и протянул его Искре:
- Вытри лицо, пожалуйста. Вот тут, - он провел пальцем под носом, рисуя несуществующие усы. – И подбородок.
Бритоголовый неспешно поднялся со стула и подхватил свою котомку. Пропустил вперед Джейн, не заботясь возвращением платка, и также неспешно потопал вслед за ней к выходу.
Когда вышли на улицу, Вэй бросил взгляд на вывеску, запоминая. Впечатления от посещения остались двойственные. С одной стороны – роскошный интерьер, достойная еда, вышколенная прислуга. С другой – все-таки, как ни крути, а пафос чувствовался. Да и понятливость слуг была весьма ограничена определенными рамками. То его за бродягу подзаборного приняли, то Искру за девицу нетяжелого поведения. Вспомнив, как слуга угодливо заулыбался, инок досадливо поморщился. Будь на месте Вэя какой-нибудь заносчивый кабальеро – пожалуй, и пришиб незадачливого болтуна-слугу. Глупо вышло, неприятно. Монах еще раз прокрутил сценку в голове, сжал ее в тугой черный шар с грязно-серыми разводами и запулил его вон из головы. На месте шара тут же всплыло другое воспоминание – как Джейн радовалась, когда к ней вернулись ее волшебные вещи. Клубок мыслей развернулся дальше и Вэй нахмурился. Догнал девицу, пошел с ней рядом.
- А почему тебе показалось странным, что твои вещи принесли полурослик и человек? Твои знакомые, да? – Инок решил не откладывать напоследок еще один припасенный вопрос. И так случайно вспомнил. А отвлечешься – и снова из головы вылетит.