- Оп... опьянения? - официант уставился на Джейн со следующей степенью недоумения, среди варваров именуемой "отвисшая челюсть". Видимо, в этих краях пока человек сидел ровно на стуле и не лежал лицом в тарелке, его пьяным не считали - и этим и объяснялось возникшее недопонимание. - Но я... виноват-с, не так понял-с, тысяча извинений, миледи, сэр... сей момент-с...
- Да я ващ-ще как стекло! - Джейн, судя по всему, придерживалась той же точки зрения. - Вон, смари!
Размахнувшись широко рукой, она ткнула себя указательным пальцем в нос. Практически даже попала - с поправкой на ветер. Взглядом она готова была уже прожечь изрядную дырку в собеседнике, но "миледи" явно пошло на пользу ее душевному равновесию, и она презрительно фыркнула и снова взялась за хлеб. Слуга, упятившись прочь с удивительной скоростью, снова вынырнул из-за ширмы, пылая щеками: на подносе лежал свиточек (видимо, счет) и стоял маленький фарфоровый стаканчик без ручки, темно-коричневая жидкость в котором издавала терпкий, сильный аромат, хорошо знакомый страннику из Поднебесной по восточным базарам, где такой напиток в некоторых чайханах называли "кавой" и запивали большим количеством воды, а пили, сидя среди цветных подушек на укрытом роскошными коврами дастархане. Аромат этот быт странен здесь, среди дубовых панелей и запаха рыбы, укропа и яблок.