Хорошо прислониться солнечным летним днем к прохладному камню, чувствовать, как он вытягивает тепло из разгоряченного тела через слои брони и одежды. Хорошо развернуться спиной к драке, стоя над ней, там, где не достанут. Хорошо ждать, когда тебя никто не ждет.
Снизу раздавались приказные выкрики поверх гула толпы, детский плач, нестройное пение монахов, тщетно пытавшихся напомнить о продолжающемся празднике. Капитан командовал стражей, выводившей толпу. Паладин, инквизитором назвавшийся, тоже командовал всеми подряд, в основном в части "всех задержать". Жрецы наконец перестали выть и начали вытряхиваться из храма - судя по возгласам, на реку, на рыночную площадь. Блондинка в латах попыталась было тоже командовать - но Лазарь ее как-то быстро заткнул. Кому-то там оказывали первую помощь, кого-то вязали, кого-то ловили. Самые ушлые из зачинщиков разбежались по башням и галереям собора. Мимо Хэнка прокрался кто-то согнувшись, прячась за перилами и колоннами. Внизу все тише и тише.
Интересно, есть ли на свете такой гобелен, на котором бы был изображен герой, скучающий в стороне от эпической баталии. Если нет такого, то его надо непременно создать. И если задумает кто-то соткать такой гобелен, то непременно с Хэнка надо его срисовать, а уж баталию изображать - это любой недоучка-художник умеет. Но ведь если бы увидел сейчас Хэнка какой-нибудь мазила-фантазер, непременно бы вокруг него совсем другой фон нарисовал. Что-то вроде поля, усыпанного телами убитых, или какой-нибудь дурацкий гроб, в котором лежала бы бледная дамзель. Им, мазилам, плевать, что человек устал просто, или надоело ему все. Легко они с жизнью обращаются: что надо - пририсуем, что не надо - замажем. Мрачного сделаем грозным, нелюдимого - уставшим от чрезмерного внимания женщин, лысому корону напялим, короткого на коня посадим. Если бы так легко было в жизни менять все, что не нравится, - наверное, Хэнка бы здесь не было. И наверное, никому бы в этом городишке, и в любом другом городишке на свете, не нужны были больше такие парни, как Хэнк...
Вот что-то тревожное внизу происходит, сбивает с мыслей о вечном. Лазарь командует паладинам своим помещения храма прочесать, всех оставшихся в нем отвести в казармы до выяснения, а затем храм запереть. Залязгали паладины в разные стороны по пустому гулкому двору, к башням и дверям.